– Может быть, это был детектив, миссис Виллрой? – спросила она, стараясь, чтобы голос ее звучал как обычно.
– Детектив?! О Господи, не думаю. Нет, вряд ли… то есть я хочу сказать, он мне ничего такого не говорил. Да и потом он был совершенно не похож на детектива, моя дорогая.
– А на кого же он, по-вашему, был похож?
– О, так ведь в этом-то все и дело! Конечно, глупо судить о ком-то по его внешности, но… Знаете, милочка, мне он с первого взгляда не понравился! Я только взглянула на него и сразу почувствовала, что этому человеку доверять нельзя.
– Но почему? А кстати, как он выглядел, миссис Виллрой?
– Ну… такой высокий, знаете ли, с взъерошенными черными волосами… на редкость неприятный тип. Ах да, у него еще была такая черная повязка на одном глазу – в точности как у пирата!
Бо повернул назад еще до того, как успел пересечь границу штата Мэриленд.
«Может быть, я и осел, – угрюмо подумал Бо, свернув на знакомую улочку на окраине Джорджтауна, – однако, случалось, мужчины вели себя как совершенные ослы по куда менее серьезным причинам».
Он решил вернуться. Но вовсе не потому, что скучал по Джордан, и уж совсем не потому, что произошло… вернее, почти произошло между ними прошлым вечером. Нет, Бо не тешил себя иллюзиями – все это пока что мало значило в его глазах. У него и в мыслях не было рассчитывать на что-либо серьезное – Бо был почти уверен, что вчерашний эпизод останется единственным. Во всяком случае, если это будет зависеть от него.
Нет, он решил вернуться только потому, что не мог забыть, какой испуг вспыхнул в глазах Джордан, когда он напомнил ей, чтобы она обязательно заперла дверь после его ухода. Она осталась одна… и она боялась, боялась за Спенсера. И не так уж важно, угрожает ли что-то жизни малыша или нет. Бо должен был остаться – хотя бы для того, чтобы помочь Джордан решить, что делать. Он мог бы возиться со Спенсером или даже просто слушать, если кому-то из них вдруг захотелось бы поговорить.
Было раннее воскресное утро, ярко светило солнце, и улицы по соседству с домом, где жила Джордан, были полны народа. Припарковавшись на одной из тихих боковых улочек, Бо выбрался из машины, мимоходом отметив, что сегодня так же невыносимо душно и жарко, как и вчера. Он старательно гнал от себя мысль о поблескивающей на солнце океанской глади и соленом морском ветерке, которому так приятно подставить разгоряченное лицо. Уж кому-кому, а уроженцу прокаленной солнцем Луизианы не пристало хныкать и жаловаться только потому, что ему, видите ли, жарко.
Свернув на вымощенную камнями дорожку, ведущую к дому Джордан, Бо задумался, что он ей скажет. Вряд ли Джордан обрадуется, увидев его на пороге, в особенности учитывая то, как они расстались.
Не дай Бог, вообразит еще, что он решил смотаться в ближайшую аптеку, чтобы начать с того, на чем они вчера закончили! Эта мысль заставила Бо похолодеть. Нет, он должен с самого начала ясно дать ей понять, что причина, заставившая его вернуться, не имеет ничего общего с тем влечением, которое испытывают они оба.
И не то чтобы его не тянуло к ней. Еще как, особенно после того, как вчера удалось попробовать запретный плод. Порвав с Лайзой и переехав в Вашингтон, Бо меньше всего представлял себе свою будущую жизнь как монашеское затворничество. Он был нормальным мужчиной с горячей кровью и нисколько не сомневался, что в его жизни еще будут женщины. Возможно, одной из них и удастся, хотя бы на время, заставить его забыть о данной некогда клятве воздерживаться от любых более или менее серьезных отношений. Но Джордан, увы, не принадлежала к числу таких женщин. Ее нельзя было затащить в постель, а наутро забыть о ней. Было в ней что-то такое, что заставляло его держаться подальше от этой женщины, пока он не запутался окончательно в сетях ее очарования.
«Но ведь ты уже запутался, верно?» – уныло подумал он, поднимаясь по ступенькам к дому.
В одном только Бо был уверен – на этот раз он не станет ждать, пока она сама попросит его остаться.
Он уже протянул руку, чтобы позвонить. Однако дверь с шумом распахнулась прежде, чем он успел дотронуться до звонка.
На пороге стояла Джордан. И вдруг Бо прочел в ее глазах нечто такое, на что не смел и надеяться. Это было облегчение – невероятное, безумное облегчение.
– Я услышала, как подъехала твоя машина, – приглушенно забормотала она, глотая слова, словно в страшной спешке. – Решила, что спятила, – никак не могла поверить, что ты вернулся. Пошли! Скорее…
Схватив Бо за руку, она втащила его в дом. Потом осторожно выглянула наружу, окинула улицу тревожным взглядом и поспешно захлопнула дверь.