– Да ты с ума сошел! Это невозможно! – запротестовал Бо. Однако сама мысль об этом привела его в страшное возбуждение. Воображение Бо разыгралось не на шутку. Он тут же представил себе, как они со Спенсером сначала пойдут гулять на детскую площадку, как потом он отведет его в магазин игрушек, а оттуда – в «Макдоналдс», где непременно купит малышу «хеппи мил». Он завалит Спенсера подарками, окружит его любовью и заботой, по которым тот наверняка истосковался. А как здорово будет самому укладывать его в постель, а потом вставать пораньше, чтобы приготовить ему завтрак! Он будет сажать его к себе на плечи, а потом, когда Спенсер подрастет, научит его управлять скутером.

– Но почему бы и нет, собственно говоря? А, Бо?

– Потому что… Господи, да кто я ему, в конце концов?! Совершенно посторонний человек. Это просто случайность, что судьба свела нас вместе, и притом не когда-нибудь, а как раз в самую тяжелую неделю его жизни! – раздраженно рявкнул Бо, с трудом заставив себя вернуться к реальности. – Я ведь, между прочим, ему даже не родственник! Я и с его родителями не был знаком. Его дядя является его официальным опекуном, а я… я никто! Зачем же я буду совать свой нос в чужую жизнь, не имея на это никакого права?

– Ну хорошо. А как насчет Джордан? – поинтересовался Эд.

– А что Джордан? – моментально ощетинился Бо. Одно лишь упоминание ее имени всколыхнуло в его душе чувство, о котором он изо всех сил старался не думать. – Вообще говоря, она в том же положении, что и я. Официально она Спенсеру никто. И не имеет никакого права вмешиваться в его жизнь.

– А как насчет твоей жизни? И твоего будущего? – вкрадчиво спросил Эд.

– Слушай, прекрати! Ты ведь знаешь, что я вовсе не ищу…

– А что, разве я сказал, что тебе нужно кого-то искать? – притворно удивился Эд. – Бо, мой мальчик, иной раз и не ищешь, а все равно находишь, вот так-то. Или, вернее, тебя находят, – наставительным тоном добавил он. – И вот тебе мой совет, старина: раз уж такое случилось и счастье само тебя нашло, так хватай его! Хватай его обеими руками и держи крепче!

– Сам хватай, если тебе так хочется, – брюзгливо проворчал Бо. – А я не собираюсь. Если хочешь знать, мне моя жизнь нравится такой, какая она есть, – упрямо добавил он.

– Да какая ж это жизнь?! – всплеснул руками Эд, – Работа, работа и одна лишь работа – это и есть твоя жизнь, да? – На лице его сейчас было точь-в-точь такое же упрямое выражение, как и у Бо. – Но пусть даже так, черт с тобой! Однако… Ты уж меня извини, старина, но в последние месяцы толку от тебя, как от козла молока! Не обижайся, Бо, но сейчас ты думаешь о чем угодно, только не о работе. И пока ты наконец не определишься, пока не решишь для себя, что…

– Да что ты на меня насел?! – возмутился Бо. – Чего ты от меня хочешь, в конце концов? – Он вдруг почувствовал, как горят у него щеки, и окончательно разозлился. – Чтобы я отправился к ней и уговорил ее прямо сейчас выйти за меня замуж?!

– Может быть, – хмыкнул, пожав плечами, Эд.

Бо едва удержался, чтобы не придушить его на месте.

С внезапной горечью Бо подумал, что это так похоже на Эда! Ну конечно, легко сидеть тут и рассуждать о том, что ему, мол, нужно жениться! Сам-то он женат! И женат счастливо, потому что женился на девушке, которую любил, можно сказать, с детства. У него три чудесные дочери, которых он обожает, да и они все просто души не чают в Эде. У него есть все, о чем только может мечтать человек. Все, что может составить счастье любого мужчины. Возможно, именно поэтому Эд искренне считает, что в этом нет ничего необычного. Что достаточно только протянуть руку, чтобы обрести свой собственный рай на земле.

Бо откашлялся, чтобы прочистить горло, но когда он заговорил, голос его был по-прежнему хриплым.

– Послушай, Эд. – Он устало покачал головой. – Ты прекрасно знаешь, что у меня и в мыслях нет жениться снова.

– Да? Не уверен, что ты сам-то это знаешь…

Сказав это, Эд сунул руки в карманы и, насвистывая, величественно выплыл из кабинета.

Бо растерянно смотрел ему вслед. Сердце его колотилось так, словно он только что пробежал марафон.

Джордан поежилась, спасаясь от вечернего холода, который уже пробирал до костей, и подняла стекло машины.