– Спасибо!

– Наберите «один», а затем код страны.

Я смекнула, что не знаю номера телефона Алекса, и принялась лихорадочно соображать, кому еще можно позвонить. Я не видела Алекса с тех пор, как убежала от него, а это было словно миллион лет назад, на далекой планете. Последний раз я связывалась с ним из Бангкока. Он не имел и представления о том, что со мной произошло.

Я не могла позвонить родителям. Прежде чем начать объяснять им, где я нахожусь и почему, пришлось бы сперва очень многое им рассказать. Единственными людьми, которые что-то знали обо всем этом, были Алекс и Леон.

В конце концов мне пришел на ум номер домашнего телефона Сэма Финча, бумажка с которым была прикреплена к их холодильнику в день исчезновения Лары. Кому звонить, кроме него, я не знала. Я вспомнила, как зачитывала вслух этот номер по телефону, когда мы пытались найти Лару. Кажется, он был такой: 55–12–99.

Сэм ответил после шести гудков.

– Алло?

Я сделала глубокий вдох и закрыла глаза.

– Сэм, – сказала я. – Это Айрис.

– Айрис. Привет. Как ты?

– Я тебя не разбудила?

– Сейчас пять утра. Я всегда бодрствую. Ты все еще в Лондоне?

Я нерешительно замялась.

– Что-то вроде. Я пока еще не возвращаюсь в Корнуолл. Послушай, Сэм. Я хочу попросить тебя о помощи в очень важном деле. У тебя есть номер мобильного телефона детектива-констебля Зеловски?

Сэм что-то проворчал и стал где-то шарить, а потом нашел его.

– Зачем он тебе? Этот полицейский ведь даже не участвует в расследовании. Он просто занимался рутинной беготней. В любом случае никто из них больше мной не интересуется. Снова занялись спасением кошек с деревьев.

– Это очень важно. Я перезвоню тебе, когда смогу, и все расскажу, хорошо?

Я положила трубку и позвонила Алексу, не спросив у женщины, можно ли мне сделать еще один звонок. Она разговаривала с какими-то людьми, которые только что приехали. Я очень внимательно смотрела на каждого проходившего мимо: я была у всех на виду и ничего не могла с этим поделать.

Алекс ответил сонным голосом: «Айрис?» – И я испытала такое облегчение, что чуть не потеряла контроль над собой.

– Послушай, – начала я. – Не говори ничего, пока я все тебе не выложу. Нам надо действовать, и ты должен кое-что для меня сделать.