– Видел. Мне никто не поверил, сказали, что черти только в сказках бывают. На смех подняли.

– А ты думаешь, это был черт? – спросила Вика, подавив улыбку.

– Кто ж еще? Морда страшная, склизская, глаза – желтые, как блюдца, и клюв как у попугая. Этим клювом он мне кусок мяса и отхватил. Да еще исцарапал всего своими когтями. Вот, сами смотрите.

Венька задрал штанину и Вика невольно отшатнулась, увидев уродливый глубокий шрам размером с небольшое яблоко, затянутый синевато-багровой кожей.

– Это еще что, – протянул мальчик, медленно опуская брючину, – если б не Эмма, могли и вовсе ногу оттяпать. Когда рана свежая была, доктор все боялся, что начнется заражение. А Эмма травки какие-то приложила – и все к утру затянулось, даже краснота почти прошла. Мясо новое, правда, не наросло, но Эмма обещала, что через год-два будет почти незаметно.

– Значит, правду говорят, что Эмма ве…занимается колдовством?

– Старухи болтают, – не слишком охотно подтвердил Венька. – Ну что, пойдем?

Он наклонился, чтобы поднять велосипед.

– Пойдем. Мне бы только тварь эту куда-нибудь подальше выбросить, – Вика кивнула подбородком на банку.

– А что там у вас?

– На, посмотри.

Глаза мальчишки загорелись, как только он увидел рогатую пленницу:

– Ух ты, вот это да! Где вы ее взяли?

– Нигде. Само приползло.

– Смотрите-ка, у нее рога из задницы растут.

– Ага. Вот этими рогами она и кусается. Знаешь, что это за тварь? Видел раньше?

– Неа. Зуб даю. У нас такие точно не водятся. Я бы знал. Я здесь всех тараканов поименно знаю. Мне нравятся насекомые.

– Откуда же она взялась?

– Понятия не имею. Она вообще не европейская.

– Это как?