Острая боль обожгла ее грудь совершенно неожиданно. Вика не ожидала подвоха и громко вскрикнула. Оттянув лайкру на груди обеими руками, она, наклонившись, принялась трясти верх купальника, жалобно повизгивая. От ее манипуляций на пол шлепнулось что-то жирное и извивающееся, похожее на мохнатого червяка. Прижав горящее огнем место ладонью, Вика наклонилась над полом, с испуганным любопытством разглядывая свернувшуюся в кольцо тварь.
Насекомое напоминало гусеницу, только какую-то необычную: довольно крупную, с торчащими во все стороны щетинками и угрожающе топорщащимися рогами в… как бы это выразиться… задней части жирного тельца. Вика подавила желание немедленно раздавить обидчицу ногой и вместо этого запихнула кусачую заразу в стеклянную банку и поставила на окно подальше от своей кровати. Позднее она собиралась спросить кого-нибудь, что за тварь ее покусала, до сих пор кусачих гусениц ей встречать не доводилось.
«Вот тебе и отдых на природе», – думала она, шагая по своему заросшему травой участку в сторону пляжа. Вика хмурила брови, пытаясь отогнать настойчивое желание прекратить все это немедленно, а именно – покидать шмотки в чемодан и убраться из этого злополучного места к чертям собачьим в город, который теперь, после всех свалившихся на нее проблем, казался ей воплощением спокойствия и стабильности. Ну ладно бы еще труп, шастающие по ее дому незнакомцы и лупоглазые совы-филины, так ведь даже гусеницы здесь оказались кусачими. Вон как чешется и зудит место укуса. Просто вампир какой-то, а не гусеница.
Возле реки Вика немного отошла, желание сбежать стало не таким острым. Она вышла через заднюю калитку прямо к мосту, но не стала переходить его, чтобы попасть на узкую песчаную полоску пляжа. Со своей стороны ей показалось уютнее. Здесь заросли ивняка спускались по травянистому косогору к самой кромке воды, оставляя небольшую полянку, покрытую изумрудной травкой – как раз достаточную, чтобы улечься с полным комфортом. Пахло ивой и мокрым песком. Тихо покачивался тростник, вокруг которого танцевали голубые и зеленые стрекозы.
От любопытных глаз ее защищали густые заросли, разглядеть ее можно было только с противоположного берега, но там – насколько хватало глаз – не было ни души. Красота! Хоть голышом загорай, право слово.
Рисковать Вика, конечно, не стала, ей и в купальнике совсем неплохо. Расстелив на траве большое полотенце в ярких бабочках, она с блаженством вытянулась во весь рост. Если бы не зудящая ранка, то она чувствовала бы себя совершенно счастливой. Ни читать, ни разгадывать специально захваченный кроссворд ей не хотелось, хотелось просто валяться на траве и бездельничать. Вика поймала себя на том, что позволяет себе подобное впервые за последние пару лет.
Солнце стало припекать весьма ощутимо. Вика решила, что пришла пора искупаться. Вода оказалась приятно прохладной и девушка с полчаса плескалась в воде в свое удовольствие. Ее блаженное одиночество по-прежнему нарушали одни лишь стрекозы, которые вконец обнаглели и кружили теперь прямо у нее над головой.
Боясь обгореть – а с ней это случалось достаточно регулярно – Вика пообещала себе, что поваляется еще с полчасика и отправится домой. Впереди у нее еще целых три восхитительных недели, успеет еще загореть.
Солнце сильно слепило глаза и она прикрыла их, слушая плеск волны о песчаный берег.
Шагов она так и не услышала. Когда удушливо воняющая тряпка опустилась ей на лицо, девушка только слабо дернулась пару раз и почти в тот же миг потеряла сознание.
Глава 7
Вика попыталась открыть глаза и почувствовала, что это простое действие неожиданно требует от нее колоссальных усилий. Веки почему-то опухли и стали удивительно тяжелыми. Голова кружилась, даже несмотря на то, что Вика лежала, в ушах стоял непрерывный гул непонятного происхождения.
"Что это со мной?" – подумала девушка, но мысли текли как-то вяло, по большому счету ей было почти все равно где она и что с ней происходит. Ей было очень плохо, тело почему-то жгло, как раскаленным железом.
Она все же заставила себя открыть глаза, потому, что почувствовала, как что-то ползет по ее щеке. Это был слепень, жирный и наглый. Его не испугал взмах ее ресниц. Тонкие волосатые лапки противно скребли по коже, когда он деловито ползал по лицу девушки, подыскивая, куда бы вонзить свое жало. Понимая, что он сейчас ее укусит, Вика попыталась смахнуть слепня и с удивлением обнаружила, что рука ее не слушается. Она смогла только слегка приподнять ее и тут же бессильно уронила обратно.
Вика сглотнула и почувствовала, как щиплет пересохшее горло. Да что за черт? Почему она такая беспомощная? Скосив глаза, она увидела, что по-прежнему лежит на берегу реки. Прямо над ней, высоко-высоко в безоблачном, жестоко-голубом небе сияет солнце, а ее тело цветом напоминает вареную свеклу.
«Что я здесь делаю? Как могло такое случиться? Я обуглилась как стейк на гриле и почти ничего не соображаю. Почему? Неужели я заснула? Бред». Откуда-то издалека приползло воспоминание, точнее, это было ощущение чего-то неприятного. Вика заставила себя напрячь потекшие мозги и вспомнила отвратительный запах, который вырубил ее в одно мгновение. О, черт, так это не просто так? Вика испугалась. Она понимала, что у нее солнечный удар и сильные ожоги, как ни пыталась, она не смогла даже сесть, не говоря уже о том, чтобы добраться до дома. Если бы она не очнулась сейчас и пролежала бы на солнце еще немного, кто знает, чем бы это закончилось. Кажется, от солнечного удара можно умереть. И никто бы не подумал о предумышленном убийстве. Федор Карпыч наверняка решил бы, что горожанка заснула на солнце, не рассчитав свои силы. Дьявол!
Она, к счастью, жива, но даже сейчас ее положению не позавидуешь. В сознании или без, но она по-прежнему находится на самом солнцепеке, тогда как должна немедленно убраться в тень.
Тень. Вика со стоном повернула голову. Тень была рядом, в каких-то двух шагах, вон под той, изогнувшей к воде ветви, ивой, такая восхитительно-прохладная, свежая, она сулила спасение, но… Вика не могла до нее добраться. Девушка жадно облизнула губы шершавым распухшим языком, который с трудом ворочался во рту и снова сглотнула. Ощущение такое, что она проглотила горсть песка.
Она должна добраться до тени. Чего бы это ни стоило. Должна, если хочет остаться в живых. В висках стучало. От одного взгляда на яркое безоблачное небо кружилась голова. И все же она попыталась. Напрягая все тело, она попробовала двигаться, но все, что ей удалось, это перекатиться со спины на живот, но на этом силы иссякли полностью. К спасительной прохладе она приблизилась всего на полшага и отчетливо понимала, что остальное расстояние преодолеть не в силах. Перед глазами плавали яркие цветные круги, ее сильно тошнило, а тело сотрясал озноб, от которого стучали зубы. Песок царапал живот, как будто с него содрали кожу.
Понимая свое бессилие, девушка уткнулась лбом в песок и жалобно всхлипнула.