Сера плюхнулась на стул и схватила вилку, чтобы наброситься на пирог.

Урсула взяла вилкой картофель и сунула в рот, позволяя нежной массе таять на языке.

— Я ничего не понимаю. Никсобас сказал, что потасовка начнётся, когда солнце сядет над Лакус Мортис. Но солнце и так село. Сейчас ночь.

— Лакус Мортис на другой стороне.

— Понятно. Кажется, туда долго добираться.

Вместо ответа Сера сунула в рот ещё порцию мяса, жуя.

Урсула невольно гадала, с кем бы Сера делила ужин до резни в особняке Абельда. Это место теперь почти полностью опустело. Наверняка не только Урсулу терзает одиночество.

— Сколько онейроев жило здесь до нападения?

Лицо Серы на мгновение скисло.

— Сотни. Большинство умерло. Остальные сбежали.

— А почему ты не сбежала?

Лицо Серы исказилось от злости.

— Служба в особняке лорда — это работа на всю жизнь. Без верности у нас нет ничего, — она сунула в рот кусок свинины.

— Понятно.

— И кроме того, если лорд моего брата узнает, что я провалилась в своих обязанностях служанки, это будет очень плохо для моей семьи.

Урсула подхватила вилкой кусочек масляной слоеной корочки. Боги преисподней. Эта женщина реально умела готовить.

— Ты никогда не упоминала, что у тебя есть брат.

— Да, теперь мы с Массу остались одни. Он солдат. Даже если бы я хотела сбежать от лорда, я не сделала бы это из-за него. Я должна защитить Массу, оставаясь верной моему лорду, — она свирепо раздирала кусок мяса, быстро глотая. — Конечно, в последнее время я получаю от него мало новостей. Я не уверена, что его лорд узнал бы, если бы я сбежала, но лучше перестраховаться. Я ужасно беспокоюсь о нём.

— Вы близки?

Сера кивнула.