— Я не знаю, как противостоять его силе.

— Когда ты научишься принимать тьму, у тебя будет вся сила, о которой ты только могла мечтать.

Ледяная магия вокруг Урсулы становилась всё сильнее. Сжимала её в крошечную точку.

— Не противься теням, — сказал он. — Прими их силу.

Магия теней поползла по её коже, ища путь внутрь неё. Урсула закричала, и чернильная магия хлынула в её горло.

Никсобас был прав. Забытые были правы. И в глубине души она знала, что именно этого она хотела. Не существовало другого выбора, кроме как сдаться. Принять это. Она позволила теням заполнить её.

— Хорошо, малышка. Почувствуй, как тьма движется внутри тебя. Тени будут выполнять твои приказы. Тебе просто нужно попросить.

Урсула открыла глаза, моргая от внезапной яркости звёзд на небе.

Абракс склонился над ней. Его заклинание наполнило её магией теней, и теперь та бурлила в её венах. Сила, которую она могла бы использовать. Путы, стягивавшие её грудь, растворились.

Абракс отскочил назад, и его бледные глаза расширились от ужаса.

— Семь кругов ада. Кто ты такая?

— Прямо сейчас я ангел твоей смерти.

Тени стекали с неё, сочились из пор, скапливались на песке. Урсула наклонилась, чтобы поднять свою катану.

Абракс бросился к ней, побежав тенью с невероятной скоростью. Но для неё это выглядело так, словно он двигался в замедленной съёмке. Она отступила в сторону, точно так же, как это было с Баэлом, затем вонзила свою катану ему в грудь.

Абракс упал, широко раскрыв глаза от ужаса. Урсула надавила на рукоять своего клинка, пригвоздив его к песку.

— Я бессмертен, — прорычал он ей. — Ты знаешь, что не можешь убить меня.

Странная уверенность наполнила её тело, взбурлив в голове. Она знала, что должна была сделать.

— Нет, но теперь я могу забрать твою магию.

Урсула наклонилась, прижимая руку к его груди. Она могла чувствовать магию теней внутри него. Холодную, древнюю и безмерно могущественную. Она медленно извлекала эту силу из его тела. Глаза Абракса расширились от страха.

— Остановись, — это был Баэл. Кровь капала у него изо рта, и он полусидел на песке. Его кожа побледнела, и он сильно дрожал. — Нам нужно уходить.