– Не получилось? – сочувственно поинтересовался он.

Олаф развел руками. Не хотелось сознаваться в поражении, но врать тоже не было смысла.

– Вы знаете, что моя мама – госпожа Сальмарис? И что Мари – тоже она? – не унимался мальчишка.

– Да, – выдохнул Олаф и потер лицо. Накатила привычная послемагическая слабость. – Понял это, когда увидел твою черепаху.

– И что теперь? Расскажите мне, как найти маму?

Олафар тяжело сглотнул. Понятия не имел, что следует ответить мальчишке. Взял сына на руки и погладил по гладкой спине.

– Маму не надо искать, я знаю, где она. Но тебя отправлять к ней не хотелось бы. Сальмарис приходится тяжело, и ты не сможешь помочь, только расстроишься сам и расстроишь ее. Давай договоримся, – Олаф перехватил саламандру так, чтобы видеть мордочку: – Побудешь со мной до вечера. А после ужина сходим навестить ее. Идет?

– Почему я должен верить вам? – к колокольчику сына примешался совсем недетский ледяной отзвук.

– Ты же наверняка видишь мою сущность. Чувствуешь, что я хочу помочь. Верь себе. Не мне.

– Хорошо, – Олафу показалось, что мальчишка вздохнул, – но вечером я хочу к ней.

– Непременно.

– Что вы собираетесь делать? Сейчас.

– Прежде всего вернуть на место главный магический кристалл. Может быть, это даст ей силы.

– А если нет?

Олаф задумался на мгновение, взмахом руки повалил саламандру на спину и принялся щекотать той бока.

– Вот в кого ты такой зануда? Ума не приложу.

– Мама говорит, что в отца, – Ладир вырвался и встал на лапы.

Чародей прикусил губу. Мальчишка, похоже, не был расположен к забавам. Олаф покачал головой. Если все обойдется, надо будет поинтересоваться у Сальмарис, какие еще недостатки она так бессовестно на него списывает. Вздохнул и снова подхватил Ладира на руки.

– Пойдем, нам надо на корабль за кристаллом.

– Хочу остаться здесь. Никуда не убегу, обещаю.