— Отдай ему, сПай, — гневно приказала Сихар. — Сейчас же!

— С ума сошла? — Црнай не обернулся на её голос.

И тогда Сихар протолкалась вперёд, встала перед ним, уперев кулачки в бока и потребовала снова:

— Отдай сейчас же. И отпустите вы его! — приказала она бойцам, державшим Эрма. — Немедленно!

Его отпустили. Сихар передала ему «резерв», и Эрм бережно спрятал его под одежду, на прежнее место: напротив сердца.

— Объяснись, — потребовал Црнай.

— Сколько ты ещё будешь морозить меня на собачьем ветру? — гневно спросила Сихар. — Я замёрзла! И есть хочу!

Црнай посмотрел на Эрма, а тот лишь ухмыльнулся в ответ: узнаёшь свою подружку? Забирай себе обратно, с меня довольно…

В пещерах ничего не изменилось за прошедшие пару дней. Всё так же стояла неподвижно чёрная, насыщенная древней магией вода. Так же мерцали, переливаясь, висячие мхи по стенам. Разве что прибавилось людей: пала ещё одна малая долина, укрытая среди скал…

Новости о Поющем Острове встретили ликующе. Это была первая серьёзная победа за последние полгода. До сих пор защитники Третьего мира только теряли. К Эрму подходили выразить восхищение его героизмом и смелостью, извиниться за дурные мысли в его адрес, когда он так внезапно подставился врагу. Эрм молчал и смотрел угрюмо. Длинные речи усыхали, не успевая сойти с губ в холодноватый пещерный воздух: «Ну ты это… я не это… ну, в общем… герой… молодец… извини».

В конце концов, его оставили в покое, чему он был только рад. Сидел, грел в руках «резерв», не зная, как наполнить его. Вот так, Силы в избытке, а отдать её тому, кто нуждается в ней больше всего на свете, — никакой возможности. «Резервы» срабатывали только в одном направлении. Принять в себя энергию извне они не могли. Когда какой-либо истощался, его просто переламывали и выбрасывали… Впрочем, практически все артефакты Опоры во всём своём многообразии, работали только на отдачу. Другого, если вдуматься, и быть не могло.

Пришёл Црнай, присел рядом.

— Если скажешь сейчас, что я — молодец и хороший парень, а тебе стыдно за дурные мысли в мой адрес, дам в рыло, — честно предупредил его Эрм.

Црнай усмехнулся. Он по-прежнему валял желтоголового как хотел в учебных поединках, и этого грозного предупреждения насчёт рыла не забоялся ничуть.

— На какого лысого демона ты играешься с этой дрянью? — спросил Црнай, кивая на «резерв». — Или я не учил тебя обходиться своими силами?

— Здесь моя сестра, — просто ответил Эрм.

И пересказал слова Ненаша. Потом подумал, и немного рассказал о сестре.

— Примерно как-то вот так, друг, — завершил он рассказ, впервые назвав местного недочеловека другом…

— Я не устаю ужасаться деяниям вашего народа, — медленно выговорил Црнай. — Каждый раз, когда мне кажется, что всё, вот это — край, вы удивляете меня новой пропастью. Ты говорил, Нагурн обещал придумать, как научиться отпускать эти несчастные души? Впредь мы будем собирать эту пакость, хранить и при первой же возможности передавать неумершим. А может, неумершие научат нас справляться самостоятельно, как знать!

— Смотри, чтобы не отследили вас по ним, — предупредил Эрм. — С Опоры такие штуки видно далеко. Они что костры в тёмную степную ночь для стоящего на высокой башне.