Город, — Эрм так и не узнал его названия, — несколько дней назад раскатали в тонкий блин штурмовики Истинного Народа. Внезапное нападение, страшное, как сход лавины; никто толком ничего не понял. Кроме Эрма, пожалуй. Но и Эрм понял слишком поздно. Он участвовал в таких атаках как солдат, а не как командир, и потому имел слабое представление о том, как именно готовятся прорывы через магические порталы в тылы обороняющихся, что должно насторожить в общем магическом поле и как именно давить такие порталы в зародыше.

Всё смешалось как в дурном калейдоскопе. Он куда-то бежал, в кого-то стрелял, с кем-то дрался, а потом его накрыло новым выбросом Силы, ещё более страшным и мощным, чем тогда, на лестнице. Очнулся в лесу. Рядом тихо плакала Сихар, которая тоже толком ничего рассказать не сумела. Держалась за ним, потому что он убил ублюдков, едва не убивших её. Думала, он знает, что делает. А он не знал ничего.

И леса этого не знал тоже.

Решили пробираться в Дармицу. Как?.. Идти к горам, вот так, а там уже как-нибудь. Отличный план, ничего не скажешь. Но от поверженного города надо было уйти как можно дальше. Пока не схватили отряды, охотящиеся на уцелевших.

— Мне нужна вода, — угрюмо сообщила Сихар.

Эрм кивнул. Он понимал, какая именно вода нужна ей: что-нибудь поглубже того ручейка, что звенел под корнями соседнего дерева. Сихар была амфибией и ещё ребёнком по сути, ей должно было соблюдать водный режим. Но где в незнакомом лесу найти озеро? Где найти безопасное озеро? Бездны подземные, как скверно не иметь даже самого слабого представления об окружающей местности! Не говоря уже о карте…

— Пошли, — сказал он.

Где искать проклятое озеро, он не знал. Но не видел смысла сидеть дальше. Того и гляди высидишь на свою голову охотников. От города недалеко ведь ушли: ветер порывами доносил запах гари и смерти, магический фон рябил мертвящими серыми волнами. Не скоро успокоится!

Озеро нашлось к вечеру. Долго шли, стараясь держать за спиной сожжённый город. Идти приходилось вверх и вверх, начинались предгорья, всё чаще стали попадаться огромные валуны, которые приходилось огибать. Их волок за собой отступавший ледник и оставлял где попало. За одним из таких камней открылась отвесная скала, тёмно-серая, с отливом в синеву, с ржавыми подтеками и пятнами. Со скалы сбегал широкий, но тонкий водопад, наполняя неровную чашу. Одна проблема: вода была чертовски холодной. Сихар даже тихонько зашипела сквозь зубы, зябко поджимая пальцы.

— Подогреть? — спросил Эрм.

Он заговорил впервые после того, как они покинули гибнущий город, и Сихар вначале не поняла, что он сказал. Что он вообще заговорил. Потом спросила:

— А ты умеешь?

Он кивнул. Их учили обходиться в полевых условиях минимумом магии, не подкреплённым артефактами Опоры. Мало ли куда могло забросить военное счастье, умению выживать учили всех. Кто учился плохо, тот погибал. Погибать никому не хотелось на самом деле, во всяком случае, вот так, по собственной глупости. Учились все хорошо…

Поставить щиты, согреть воду до приемлемой температуры. Изящное решение: прогонять через тепловую ловушку бегущий в чашу водопадик, поддерживая тем самым приток тёплой воды. Сихар нырнула и сразу ушла вниз, чаша оказалась очень глубокой. Эрм смотрел на тёмное тело, неподвижно лежавшее у самого дна, и ни о чём не думал. В голове было пусто, как в могиле.

Дорога, ныне заброшенная, шла через ущелье. Узкая полоса тёмно-сиреневого плотного покрытия уже успела посереть от пыли. Сихар дороге обрадовалась, говорила, что по ней легко будет перебраться через горы. И что наконец-то можно будет идти по-человечески, не по камням и буеракам, а по ровной поверхности. Эрм умерил восторги девочки, заставив её сойти с дороги сейчас же. Оставленный в пыли след тщательно замёл. И дальше повёл её за обочиной, стараясь оставлять между собой и дорогой как можно больше препятствий. Деревья, валуны, кустарник — всё, что угодно.

Сихар возмутилась было, но тут же получила жёсткую оплеуху и короткий приказ заткнуться. В полевых условиях хуже детей и женщин ничего нет, а юная целительница содержала в себе оба зла в полной мере. И ребёнок, и женщина. Объяснять ей было слишком долго. И шуму много. Поэтому, распознав начало новой истерики, снова занёс руку. Она увернулась, смотрела огромными глазами.

— Молчи, — повторил он ещё раз. — Молчи! Накличешь охотников.

— Охотников? — одними губами прошептала Сихар, из оранжевой становясь буровато-серой.

— Именно их. Пошли.

И они пошли. Не по дороге.