— Так Королевский же тракт!

— И чего?

Женщина вздохнула:

— Вроде дьявол, а таких простых вещей не знаешь… Пристанем к любому попутному каравану. И никакой барон, никакой граф, даже сам герцог! Не смогут нас оттуда выцарапать.

— С чего бы? У них сила!

— У Короля больше. Все королевство держится на дорогах. С юга зерно и мясо, с севера лес и камень, с востока стекло, кони, земляное масло.

— А с запада?

Зафира сморщила носик:

— Ры-ыба! Фу.

— Не будь этой торговли, — Константа покачала головой, — Песчаные полтысячи лет назад стоптали бы нас походя. Как всех до этого. Госпожа, вас же учили!

— Ну, учили… Песни там… О! — Зафира подняла палец, — А где же мы лютню возьмем? Серьги не отдам!

— У нас два осла… — Юрий принялся затаптывать угли.

— Да, — согласилась Константа, — Караванщики возьмут. И на клейма им плевать. И денег будет… На первое время. А там посмотрим.

— Хорошо. Я согласна, — Зафира милостиво кивнула головой, — Уже полдень. Константа! Я обгорю! Мне лицо прикрыть нечем.

Камеристка со вздохом наклонилась к лопухам. Совсем скоро белокурую головку Зафиры украсила шляпа живого зеленого цвета — все те же многострадальные листья лопуха, перевязанные плетями вьюнка.

— Теперь можно и отправляться, — камеристка полезла на серого ослика, оставляя госпоже белого. — Только до самых Выселок пойдем лесом. Путь я знаю. А на дорогах нас наверняка уже ищут.

К трактиру подошли уже под вечер, по пути доев оставшуюся утку. Остановились шагов за пятьдесят, в орешнике. Раздвинули ветки и увидели трактир, как на ладони.

Помещался он посреди просторного квадратного двора, отвоеванного у леса и вытоптанного до черной земли. Вокруг трактира вместо заборов тянулись длинные бревенчатые постройки: конюшня, каретный сарай, амбар, сеновал. Поодаль виднелись коровник и свинарник. Но дальше всех располагалась громко брякающая кузница. А вот колодец с большой колодой-поилкой размещался прямо за воротами, у самого трактира.

В отличие от деревянных служб, крытых дранкой и тростником, сам трактир возвышался на каменном подклете. Стены трактира, сложенные из толстенных лиственничных бревен, могли выдержать осаду небольшой разбойничьей шайки. Над черепичной крышей в лучах заката залихватски сиял медный флюгер, вырезанный в форме собаки.

Собственно, трактир и назывался “Скромная собака”. Упомянутая собака, помимо флюгера, была нарисована еще и на щите перед входом. Она сидела на хвосте, прикрывая морду лапой.