— Лика. Не уходи, выслушай меня.

Мольба в его тоне заставила почувствовать угрызения совести. Не он один играл за команду соперников. Я выпрямилась и затихла.

— Я сорвался. Не сдержался. Ты была рядом, такая красивая и недоступная, что я не смог. Мне нужна была разрядка. Это, — он наклонил голову в сторону ванной, — ничего не значит. Я люблю только тебя, слышишь?

Слова. Сотни слов роились в голове, готовые сорваться с языка. Но губы словно склеенные, не желали их выпускать.

— Пожалуйста, скажи, что прощаешь меня. Не злись. Я клянусь, больше никогда не притронусь к другой девушке. Только останься.

Остаться. Этого сделать я не могла. Прости, Никита.

Повернувшись к выходу, я почувствовала, как сильная рука дернула меня за предплечье и развернула лицом к парню.

Ладонь легла на горящее лицо и погладила щеку.

Он склонился ко мне и опалил дыханием губы.

— Я же знаю, ты тоже любишь меня. Будь со мной, и я докажу, как сильно нуждаюсь в тебе.

Его навязчивая ласка вызвала в глубине моего естества отторжение. Это что-то новенькое. Никогда раньше его руки и губы не вызывали отвращения. Что же случилось теперь?

Я с трудом сдерживалась, чтобы не ударить его по руке, так заботливо поглаживающей мою кожу.

— Я не хочу, — слова подействовали лучше сотен прикосновений.

Взгляд парня стал отстраненным, колючим, чужим. Он опустил руки и отступил.

— Дело не в Алёне? — голос стал холоднее на несколько градусов.

Я покачала головой и взялась за ручку двери. Все еще глядя в глаза, некогда приятные взору, я заставила себя произнести фразу, ставшую контрольным выстрелом в голову.

— Я переспала с другим. Прости. У нас ничего не выйдет.

Никита дернулся, как от удара. Мне показалось, он даже стал ниже ростом. Плечи опустились, взгляд потух.

Я уже ступила одной ногой в подъезд, когда меня догнал грустный голос бывшего.

— Лика… — что-то в его тоне заставило обернуться и еще раз взглянуть в знакомое лицо. — Пусть ключ останется у тебя.