— Сумка была при ней. И кошелек, как я заметил, был на месте.

— Какие негодяи, — прошептала женщина. — Но что ее понесло среди ночи в такое место? Она же, судя по ее визиткам, была преподавательницей! А какие уж там уроки — в темноте, на ветру… Правда, она один раз меня напугала. Все-таки она была какая-то странная!

Этот неожиданный скачок в ее рассуждениях заставил Олега встрепенуться:

— О чем вы, Таня? Чем это она могла вас напугать? Вы же так храбро воевали с ее несчастными визитками!

Он понимал, что подобные замечания должны еще больше растравить неспокойную совесть собеседницы. Ведь та явно переживала из-за своей последней стычки с покойной. Но Таня, казалось, его не слышала. В отделе было уже совсем пусто, но она пристально смотрела на дальние книжные полки, как" будто все еще наблюдала за покупателями.

— В начале осени… — задумчиво произнесла она. — Да, это было в октябре… Тогда я заметила ее в первый раз. С ней тут случился какой-то припадок, и она уронила книгу.

По словам Тани, это выглядело очень странно. В тот час в ее отделе было просторно, покупателей немного. Слышался только тихий гул голосов да шелест страниц. Та женщина — тогда она была одета иначе, холода еще не наступили, — стояла в глубине и листала книгу. И вдруг резко обернулась и остолбенела, а книга выпала у нее из рук прямо на пол, страницами вниз.

— Все измялось, конечно, — жалобно сказала Таня. — Для меня это — как ножом в сердце. Я подскочила к ней, хотела сделать замечание. А она стоит белая-белая, глаза безумные… Руку держит у сердца. Я даже не ругалась — решила, что ей плохо. Но она ничего, пришла в себя. Извинилась и книгу купила. В таком виде ее нельзя было ставить обратно на полку. А на полу я увидела эти визитки — несколько штук. Она их выронила, наверное. И тут я все поняла. И потом уже всегда за ней следила.

— С ней что — в самом деле случился припадок? — Олега эта история очень заинтересовала. — Может, она просто чего-то испугалась?

— У меня-то в отделе? Тут нечего пугаться. Наверное, у нее было больное сердце, — извиняющимся тоном произнесла Таня. — В общем, я помнила это и потому старалась ей не грубить. Только в последний раз не сдержалась. Но я же ничего ей не сказала! Совсем ничего! Просто дала понять, что хватит!

Олег не пытался ее утешать. Он только напомнил, что женщина скончалась не от сердечного приступа, и вряд ли это было самоубийство, потому что никакого оружия поблизости от трупа он не видел. Конечно, неизвестно, что потом обнаружила милиция… Но даже если пистолет упал — вряд ли он мог отлететь далеко.

— Его могли украсть! — неожиданно предположила Таня.

— Украсть? А сумку оставить?

Таня была вынуждена согласиться, что он прав. В таком случае исчезла бы и сумка. Она вдруг опомнилась и заторопилась: нужно было сдавать кассу — магазин закрывался через несколько минут. Олег попрощался и ушел.

Вернувшись домой, он сразу увидел, что Нина времени зря не теряла. Она успела навести порядок в квартире — вытерла пыль, почистила ковер, повесила в шкаф разбросанные всюду вещи. И расставила на полках книги, до этого свободно валявшиеся по всей квартире — стопками и поодиночке. Увидев это, Олег с трудом подавил раздраженный возглас.

— Ты что? — Нина заметила его невольное резкое движение. — Чем ты недоволен?

— Нет, все в порядке… Тут отродясь такого порядка не было.

Он подошел к столу. Все передвинуто, все не на своих местах. Конечно, пыли теперь нет и места стало больше… Но ведь беспорядок был рабочим — ему просто удобно было так. существовать! Олег не выдержал и принялся перекладывать бумаги. Потом обернулся и заметил, что Нина молча наблюдает за ним, быстро покусывая нижнюю губу.

— Ты даже не сказал спасибо, — сдавленно произнесла она.

— Спасибо, — сдержанно сказал он и снова вернулся к бумагам.