– Можно я поеду в своей машине? – спросила Мэрили, вспомнив, какое чувствовала унижение, когда ее везли через весь город в полицейском автомобиле.

– Не вопрос. Можете ехать следом за мной, если не знаете, где находится участок. Это ваш минивэн?

Она кивнула, и детектив Кобальт сказал:

– Я поеду впереди, вы следом.

– Хорошо. Я только возьму сумку и ключи и скажу детям, чтобы не волновались. – Не глядя на Уэйда, она вошла в дом. Руки тряслись. Она поцеловала детей в лобики. Кровь словно заледенела, и Мэрили не знала, станет ли она снова когда-нибудь теплой. Натянув шерстяное пальто, женщина вышла на улицу. Лили и Колина она попросила остаться дома, но знала – они стоят у окна, крепко прижавшись к стеклу, Колин не отрывает от глаз бинокля.

– Спасибо, что согласился присмотреть за детьми, – сказала она Уэйду, проходя мимо. Он ухватил ее за руку.

– Ты не договорила…

Она ощутила смутный гнев, но он был глубоко погребен под толстым слоем ледяного страха, пронизывавшего все тело до костей.

– Многие думали, что в гибели моего первого мужа виновата я. – Она замолчала, не в силах об этом думать.

– А ты была не виновата? – Он сверлил ее глазами, но все, что она видела, – лицо матери, рассказывавшей репортеру, как ей стыдно за дочь, которую она совсем не так воспитывала.

Вырвавшись, Мэрили побежала к машине, завела и рванула вперед, не оглядываясь. Рука сама потянулась к телефону. Этот номер был в списке избранных, но Мэрили звонила по нему очень редко. Когда умер дедушка, отец пытался стать хорошим папой, которого ей так не хватало. Она верила, что в трудную минуту может на него положиться. Со смертью Джона оборвалась и эта ниточка.

С шестой попытки она дозвонилась, трубку взяла мать. Мэрили захотелось сбросить звонок или попросить позвать отца. Но она уцепилась за воспоминание о том, как сильно они когда-то ее любили. И как сильно она когда-то любила их.

– Мам, у меня опять проблемы. Погиб человек, и я оказалась рядом, и полицейские задают вопросы… – По щекам Мэрили катились слезы страха и отчаяния, слезы последней надежды на то, что родители наконец осознают – она все-таки их дочь.

– Нет, Мэрили. Больше это не повторится. В прошлый раз нам пришлось из-за тебя переехать в другой город. Мы не позволим тебе опять нас позорить. Не звони нам, пожалуйста, пока не разберешься со всем этим. Мы ничем не можем помочь.

В телефоне щелкнуло, и послышались гудки. Мэрили уронила телефон, дрожащими руками что было сил вцепилась в руль. Вдруг вспомнился дедушка и карты, которые они собирали как доказательство того, что все любимое нами меняется, даже если мы очень хотим, чтобы оно оставалось прежним. Вспомнилась и Душка, ее нежелание расстаться с лесами, будто так она могла защитить прошлое, закрыв глаза на то, что мир крутится и выходит из-под контроля.

А ты была не виновата?

Лишь припарковав машину напротив полицейского участка, она вспомнила вопрос Уэйда, оставшийся без ответа.