— Нет, Зиночка, не со всеми, после Троцкого еще один только останется… только для встречи с ним надо будет прокатиться по стране… через месяц-другой примерно.
— И чем же тебе например не угодил этот господин Троцкий?
— Он очень, очень опасный человек, плюс талантливый оратор, плюс имеет несомненные организаторские таланты. Короче он может завести социал-демократов совсем не туда, куда требует революционная ситуация…
— Ты убьешь его, Ванечка?
— Не знаю… не решил еще, побеседуем для начала… о, а вот это кажется он идет… Лев Давидович? — обратился он к высокому худому человеку в пенсне и каракулевой шапке.
Тот дернулся было назад, но потом успокоился и ответил:
— Да. А с кем имею честь?
— Носов Иван Александрович, предприниматель и человек широких прогрессивных взглядов из Нижнего Новгорода. У меня к вам есть небольшое дело.
— Видите ли, — затеребил свою бородку Троцкий, — у меня сейчас мало времени и вообще я не очень настроен разговаривать с незнакомыми людьми.
— Ну видимо для меня вам придется сделать исключение, — спокойно ответил Носов, доставая из кармана наган и взводя курок, — соглашайтесь, Лев Давидович, вам же лучше будет…
— Ну хорошо, уговорили, — Троцкий было сделал попытку что-то достать из кармана, но видимо ничего равноценного носовскому нагану у него там не было, — говорить прямо здесь будем?
— Ну что вы, дорогой Лев Давидович, у меня на улице авто стоит, сейчас мы все в него сядем и поедем в одно хорошее местечко… только я вас умоляю, глупостей не надо, это будет очень неполезно и вам, и мне, окей?
— Окей, — согласился с ним с кривой усмешкой Троцкий, — куда идти?
— Да прямо туда, откуда вы только что сюда зашли.
Все трое вышли через арку на Забалканский проспект (сейчас он называется Московским), слева неподалеку виднелась набережная Фонтанки, а справа примерно на таком же расстоянии, как прикинул в уме Носов, через 50 лет появится метро «Технологический институт», а пока там один этот институт стоит, без транспортной составляющей. Автомобиль стоял чуть в стороне — это был Рено AG1, прозванный в народе «браунингом», наверно из-за черного цвета, да просто похожи были. Место водителя там было открыто всем ветрам, на зато два пассажирских сиденья сзади закрывались матерчатым верхом.
— А я еще когда сворачивал во двор, подумал — кто это такой богатенький к нам заехал, — нехотя сказал Троцкий. — Ваше личное?
— Нет, Лев Давидович, это аренда. У меня есть пара примерно таких, но они далеко, пришлось вот арендовать. Залезайте назад, Зина, проконтролируй пожалуйста процесс, а вас, Лев Давидович, я вторично умоляю не делать резких движений, Зина девушка довольно нервная, всякое может случиться, — и Носов передал ей наган.
Сам он сначала вытащил из-под сиденья кривой стартер, покрутил им в моторе, а когда тот запыхтел, сел на водительское место, возвышающееся над дорогой на добрый метр, и тронулся по направлению от центра, отчаянно пыхтя выхлопной трубой. Детище Луи Рено хотя и выглядело довольно неказисто, но свои обязанности по перевозке пассажиров от пункта А до пункта Б выполнило вполне исправно, и примерно через полчаса, пропрыгав положенное расстояние по булыжникам столичного города, все трое уже выгружались возле доходного дома недалеко от Обводного канала.
— Ну и дыра, — с возмущением сказал Троцкий, разглядывая ободранные стены и выбитые стекла, — зачем вы меня сюда притащили?
— Ничего более подходящего не нашлось, так что придется согласиться с тем, что есть, — рассеянно ответил Носов, — сюда, на третий этаж.