— Окей, — повеселел Иван, — вы нас порадовали, любезный, вот вам полтинник на счастье.

Проводник, довольный так, что дальше некуда, расплылся в улыбке и исчез за дверью (которая отнюдь не сдвигалась в сторону, как мы все к этому привыкли, а просто открывалась в коридор — очень неудобно кстати, в открытом состоянии она полностью перегораживала коридор).

Завтрак начался в строго обозначенное в расписании время — Иван с Зиной сели за столик, где были аж три свободных места, занятое же принадлежало важному господинув возрасте где-то между 40 и 50 в цивильном и довольно качественном костюме.

— Добрый день, господа, — вступил с ними в диалог Иван, — я Иван Александрович Носов, это моя супруга Зинаида Михална, можно просто Иван и Зина, едем в свадебное путешествие в Вену.

— Очень приятно, — ответил господин, — присаживайтесь пожалуйста. Меня зовут Алексей Александрович Лопухин, чиновник, еду по личным делам в Варшаву.

— Лопухин…Лопухин, — пробормотал Иван, — не тот ли самый вы Лопухин, уж извините за любопытство?

— Тот самый, тот самый, — быстро ответил он, помешивая чай в стакане, — был до недавнего времени, а со вчерашнего дня уже нет.

(Лопухин А.А. — директор департамента полиции в 1902–1905 годах, человек либеральных взглядов, на своем посту решительно выступал против т. н. «полицейской провокации» и секретных осведомителей в рядах опппозиции. Снят с должности после убийства Каляевым великого князя Сергея Александровича. Потом некоторое время был губернатором Эстляндии. В 1908 году выдал руководству эсеров информацию о провокаторстве Азефа, за что был осужден по обвинению в госизмене. После революции эмигрировал во Францию.)

— Искренне сочувствую, — сказал Носов, наливая красное вино в бокалы.

— Не возражаете, Алексей Александрович? — спросил он у Лопухина, тот не возражал и пододвинул ему свой бокал.

— За процветающую Россию, — с чувством сказал Носов. — Какая однако же увлекательная у вас была профессия — сплошные тайны и детективы, как у писателя Конан-Дойля наверно, правда Зиночка?

Зина не очень-то поняла, куда он клонит, но на всякий случай кивнула.

— Точно, вы вылитый Шерлок Холмс, только трубки не хватает. Я все романы господина Конан-Дойля прочитала не по одному разу.

— Спасибо, — ответил польщенный Лопухин, — только зря вы так думаете, что служба в полиции это сплошная романтика, на 90 % это грязь, кровь, нудные процедуры и работа с отбросами общества.

— Ну вот, — смеясь отвечал Носов, — что же вы так обламываете розовые иллюзии у барышень? Однако чем же вы теперь намерены заняться, если не секрет?

— Не секрет, через месяц-другой заступлю на пост губернатора одной из наших провинций, а пока я в нахожусь в краткосрочном отпуске.

— А вот скажите, драгоценный Алексей Саныч, — Носов выпил уже третий бокал подряд, поэтому наверно решил сыграть ва-банк, — каким вы видите дальнейшее развитие событие в нашей многострадальной отчизне? Ну хотя на горизонте года?

— Интересный оборот «на горизонте» — надо будет запомнить, — задумчиво ответил Лопухин, крутя в руках рюмку. — Извольте, извольте, на горизонте, так на горизонте… войну японцам мы проиграем, причем с треском, далее начнутся народные волнения, поджоги усадеб, забастовки, еще далее наш государь-император пойдет на некие уступки и смягчения… ну например парламент учредит по примеру английского… но это успокоит народ слабо и волнения продолжатся вплоть до общегосударственных стачек. И наконец, когда горизонт этот будет совсем близко, премьер-министром будет назначен решительный человек без комплексов, который и решит все проблемы силовыми, так сказать, методами.

— Очень любопытно… а насчет оппозиции что скажете? Я имею ввиду социалистов-революционеров и социал-демократов, это ведь сейчас две главные оппозиционные силы, верно?

— Легко, — быстро ответил Лопухин, наверно потому что бокал у него в руках был уже четвертым по счету, — с оппозицией можно и нужно работать… с конструктивной конечно. Неконструктивную, которая бросает бомбы, палит из револьверов и грабит банки, следует конечно ликвидировать.