Еще не обратившийся в гниду изуродованный человек с принудительно стертой памятью выпал из воды на берег, прополз вверх по склону до ложбины, где и наткнулся на закрытый люк. Действуя на адреналине, мучаясь от боли, он открыл люк и, перевалившись через край, рухнул вниз. Упав в глубокую лужу, нехило приложился о стальной пол, словил дополнительный болевой шок и отрубился. Чудо что он вообще очнулся – обычно это уже смертный приговор. Но он ведь призм… Ладно. Пролежав в луже соленой воды под люком, он очнулся и обнаружил себя в пятне «соленого света» – вкус морской воды и падающий сверху свет. Чуть пришел в себя, понял, что нихрена не помнит, оценил свои повреждения – и пополз вперед. Следом контроль на себя взяла вторая голова, а будущий Хван снова отключился.

Ладно…

Эту часть я себе прояснил.

Но…

Стоя на берегу в шаге от лижущего камень прибоя, приложил ладонь ко лбу и огляделся.

Никого и ничего.

Откуда мог взяться на острове призм?

Я могу согласиться на то, что марш бросок вверх по склону был ему под силу. Но я не соглашусь, что кто-то с обрезанными конечностями, с копьем засевшим в животе, сумел бы преодолеть вплавь такое расстояние – тут ведь счет на километры. И это холодное море – вон плывет айсберг формой напоминающий сплющенную ударом молота голову гоблина. Тут не поплаваешь – мигом поймаешь переохлаждение и булькнешь ко дну. Глянув еще раз на несущие ледяное крошево мелкие волны, вдоль берега пошагал к виднеющейся поодаль одинокой фигуре.

Может это мудрый вестник судьбы, что с охотой даст мне все ответы?

Нет. Не вестник. На песочке сидел сутулый дедуля с чашкой в руке. Завидев меня, зло оскалился и махнул трехпалой рукой – мимо иди! Я и пошел. Знаю таких – сдохнет под пытками, но из принципа ничего не расскажет первые десять минут. А на одиннадцатой, раскрыв рот и сказав первые три вступительных слова, словит инфаркт и сдохнет. Так чего время терять?

Тут полно куда более говорливых островитян сыроедов.

Первые же три встречные женщины с удовольствием выслушали меня. Потом, переглянувшись, дружно махнули рукой в сторону моря и хором ответили:

– Лодка!

– Лодка? – повернувшись, я показал на берег, где на гальке лежало три широких челна, что никак не подходили для долгих морских переходов. Это было ясно даже профану в морском деле.

– Большая лодка – добавила самая старшая – Парус. Синий!

– И желтый! – ревниво дополнила ее рассказ вторая.

– Бывает два паруса! – победно вступила младшая, протягивая мне чуть потрепанный жизнью кусок серого вареного мяса.

Парусная лодка? Надо же…

Отправив угощение в рот, благодарно кивнул и некоторое время потратил на жевание и обдумывание. Мне не мешали – женщины снова вернулись к сортировке различных ягод. Ну да – мы ведь совершили большой кочевой переход и на новом месте полно ягод и мха…

– Лодка к берегу подходила? – начал я снова.