Я еще раз взглянул вниз, пытаясь заставить мой пульсирующий мозг признать факт, что одна из моих ног только что оторвалась. Так вот как закончится для меня эта война? Я задумался.
Внезапно, меня осенило, что большая часть боли, которая пульсировала во мне, казалось, исходила от пятки моей правой ноги. Я прижал рычаг шаг-газа левым коленом, перехватил ручку циклического шага левой рукой, а другой рукой исследовал свою ногу. Я похлопал себя по правому бедру и колену, затем провел рукой по голени. Она все еще была у меня! Она все время была там, согнувшись подо мной и болтаясь снаружи вертолета на правой дверной раме. На высоте я часто летал, высунув ногу.
Поднимая ее одной рукой, мне удалось затащить ногу обратно в кабину. Я не видел ничего страшного, кроме того, что на моем ботинке не было каблука. Затем кровь начала вытекать из штанины моего летного комбинезона, и когда ветер подхватил ее, кровь забрызгала меня и всю кабину изнутри.
Поняв, что меня куда-то подстрелили, я нажал на интерком и завопил Паркеру:
— Джимбо, я ранен. У меня нога повреждена!
— Можете лететь, лейтенант?
— Я думаю да. Я собираюсь отправиться в Киен и попытаться сесть там, но я просто не знаю, насколько моя нога меня слушается.
Именно тогда мои нервные окончания осознали, две вещи — что-то повредило мое тело, и что они не собираются это терпеть. Боль стала почти невыносимой.
Голос по VHF на мгновение отвлек меня от моих мучений. Это был Майкл Вудс.
— Эй, Один Шесть, ты немного виляешь. Вы там ОК?
— Мы ОК, Три Пять — охнул я — Но мы получили попадания… я ранен. Думаю, я смогу добраться до Киен. Я думаю, что смогу проделать такой путь.
Закончив разговор с «Коброй», я услышал шорох в кормовом отсеке. Оглянувшись через левое плечо, я увидел что Паркер отстегнулся от своего сиденья, снял шлем и начал выползать через левую заднюю дверь вертолета. Мы были примерно в пятидесяти футах (прим. 30 м) над деревьями и шли на семидесяти узлах. Паркер вылез из вертолета, продвигаясь вперед, чтобы попасть ко мне в кабину.
Борясь с нисходящим воздушным потоком, и крепко держась за край дверки кабины, Джим поставил ногу на верх минигана, а затем залез на левое переднее сиденье рядом со мной. Мне было не настолько больно, чтобы я не понял, что он только что проделал.
Паркер быстро пристегнулся к креслу и подключил свой шлем.
— Я могу помочь Вам с управлением?
— Я могу управиться с ручкой — сказал я — Но моя нога очень сильно болит и мне может понадобиться помощь на педалях.
Джим осторожно положил руки на шаг-газ и ручку циклического шага, затем поставил ноги на педали. По сути, он летел на вертолете вместе со мной.
Среди борттехников не было пилотов, хотя они были знакомы с основами. Они могли держать машину на ровном и прямом курсе, и даже приземляться в некоторых чрезвычайных ситуациях.
Когда Паркер постепенно взял управление на себя и полетел к Киен, я использовал свои освободившееся руки, чтобы похлопать по своему телу и попытаться выяснить, что именно произошло. Убрав ноги с педалей, я ощупал правую ногу и обнаружил, что пуля навылет прошла через мою икру. Но это было не единственное место, которое болело. Кровь также начала скапливаться на сиденье пилота, и моя задница горела как в огне.
Вместе с Паркером, мы по кусочкам восстановили, что произошло. Пуля из вражеского АК прошла через пол рядом с педалями. Она оторвала каблук моего правого ботинка, прошла через икру моей ноги, и, буквально, вынесла мою ногу в сторону, выйдя из двери кабины. Затем, по-видимому, попала в огнетушитель, уложенный справа от моего кресла и рикошетом от моего сиденья прошла через мое бедро. Затем она, очевидно, продолжила свой путь прочь из вертолета.