Лияна выглядела неважно, но была на ногах и даже пыталась помогать в приготовлении пищи. Благо Фангур решил не оставлять техенов в Аздабаре. Ночной переход, конечно, смогли пережить не все особи. Трех пришлось оставить на дороге. Одна из них сломала ногу, угодив ею в углубление. Две других просто не смогли поддерживать заданный отрядом темп, и их просто отпустили. Сохранившиеся животные сейчас стали хорошим подспорьем для отряда. Воины не будут слабеть от голода, а, значит, можно надеяться на успешные отражения атак, если таковые последуют.

Ночной марш-бросок позволил нам значительно оторваться от преследователей. Если днем все будет тихо, то следующей ночью отсюда пойдем, придерживаясь большей частью западного направления, чтобы обогнуть по широкой дуге территории расположения оча.

Гай и Фангур, проходя поблизости, оживленно обсуждали места устройства дозорных постов. У меня тема их разговора интереса не вызвала, да они и сами вскоре удалились. Взгляд выхватил Зацзевога, стоявшего в одиночестве поодаль от суетящихся соплеменников в задумчивой позе, как и подобает важному шаману.

Послав и Лияне порцию лечебной нишати, я почувствовала слабость и решила, подобно большинству воинов, улечься спать. Только начала разворачиваться в сторону своих носилок, как меня что-то сильно толкнуло в бок. Резко повернув голову, я встретилась взглядом со Снарвогом. Тот в это время с трудом тащил разделанные части техена к костру и, двигаясь спиной вперед, меня не заметил.

На лице бойца отразился испуг, едва он осознал, кого чуть не сбил с ног. Глаза у него округлились. Даже показалось, что стали подергиваться мышцы лица.

Откат у вагров, подвергшихся воздействию нишати, давно прошел. С чего бы это Снарвогу так пугаться?! Возможно, я на него слишком строго посмотрела. При ударе ощутила боль, и мой взгляд наверняка выражал негодование.

Пока я размышляла, воин суетливо сгрузил мясо на заранее подготовленные ветки кустарника и рванул от меня прочь. Вагры, стоявшие у костра, сочувственно посмотрели вслед улепетывающему.

Тут же со стороны, куда ретировался Снарвог, показалась массивная фигура Тивлука.

– Кто его так напугал? – пробасил он. – Коротышка едва не столкнулся со мной.

– Он дотронулся до избранной, – с трепетом в голосе произнес один из воинов, насаживающий части техена на вертел.

– Да как он посмел?! – с негодованием проговорил сотник. – Сейчас я его проучу!

– Стой! – крикнула я уже начавшему разворачиваться Тивлуку. – Зачем ты так злишься на Снарвога?

– Но… как же?! – удивился степной богатырь. – Он посмел дотронуться до тебя.

– Он это сделал не нарочно. И что с того, если воин коснулся меня?

Тивлук несколько стушевался.

– Ты же избранная. А ну как в ярости начнешь разбрасываться нишати, например, на лишение… – он помедлил, немного покраснев, – возможности продолжения рода. Всем, кто будет находиться поблизости, может не поздоровиться.

Сотнику явно с трудом получалось подбирать слова.

– Что за ерунда? Я никого не собираюсь чего-либо лишать, и при желании не смогла бы такое сотворить, – сказала я с негодованием. – Это одна из придуманных вами страшилок. С чего вы взяли, что до меня нельзя дотрагиваться? Я не дива. У нас, людей, такого табу нет. Снарвог ничего предосудительного не сделал, просто задев меня.

Все стояли вокруг потупившись, не решаясь поднять на меня глаза.

Мне стало неловко. После тяжелых откатов в крепости я снова вижу смущенное поведение грозных вагров. Неужели моя в меру строгая речь уже и без всякой нишати так странно на них воздействует?!