- Давай поговорим, малышка.

- Давай! – решительно выдохнула Нина ему в губы и требовательно продолжила: - Где ты был эти недели? Почему не позвонил на следующий день, Кость? А? Ответь, давай! Расскажи мне что-нибудь этакое, что бы…

Она не договорила, потому что её перестали удерживать. Внезапно и…обескураживающе.

Константин разжал захват и скатился с Нины, рухнув рядом с ней на мат. Нина растерянно моргнула, признавая, что, видимо, никогда не сможет предугадать поступки Корицкого.

Сейчас она могла вскочить на ноги и от души врезать ему. Она бы успела… Но драться перехотелось. Злость вкупе с гневом испарились бесследно. Она даже с мата не собиралась вставать. Продолжила лежать, прислушиваясь к лихорадочному сердцебиению в груди и медленно осознавая вновь изменяющуюся реальность.

- Я не мог приехать, Нин, - глухо проговорил Корицкий после небольшой паузы.

- Конечно, - Нина не скрывала горечи.

Девушка уперлась взглядом в потолок.

Это всё… Теперь точно всё…

Она лежала, смотрела пустыми глазами и чувствовала, как ничего не остается. Как то, чем она жила долгие годы, медленно утекает из неё. Грудь сдавило с такой силой, что дышать стало трудно.

Когда рука Кости осторожно накрыла её ладонь, которую она распластала на мате, разведя пальцы в сторону и тем самым пытаясь удержать себя, Нина вздрогнула.

- Я знаю, что ты ждала. И знаю, что ты обижена. Нина… Девочка, не очень-то легко признаваться в том, что слаб. Тем более, зная, что ты молода и красива.

Глухой голос Корицкого, надсадный и немного охрипший, вывел её из задумчивости.

А рука…

Она сжимала её руку, даря тепло.

И ещё что-то.

Нина шумно вздохнула и промолчала.

Она больше ничего не скажет.

Хочет Корицкий объясниться, пусть говорит. Нет? Они полежат и разойдутся. В прямом и…прямом смысле. Больше не увидятся, это раз. Второе – перестанут существовать как муж и жена.

Надо же… А ведь отец их поженил. Нина мысленно усмехнулась. Кажется, она только сейчас в полной мере осознала этот факт.