- Что по стоимости? – Задал главный вопрос Барклай, с коим мы находились в весьма приветливых отношениях, поскольку сошлись во взглядах на многие принципиальные вещи. В том числе и в необходимости заманивания Бонапарта вглубь страны буде корсиканец таки решится напасть. Где-то в прошлой жизни я натыкался на фразу, что «русский царь слаб в Польше, силен в Москве и непобедим в Тобольске». К счастью, это понимал не только я, нашлись здравомыслящие люди и среди местных.
- Большая часть стоимости приходится на цену проводов, которые нужно протягивать между городами, - озвучил я очевидную мысль. – Это десятки тысяч пудов меди. На фоне этого все остальные траты видятся не существенными.
- А мы можем передать сообщение на ту сторону? – Поинтересовался брат.
- Конечно. Можете сделать это хоть сами. Вот ключ, который требуется замыкать, вот таблица символов. Более-менее опытный телеграфист по нашим прикидкам сможет передавать сорок-пятьдесят знаков в минуту, прочем, тут главнейшее значение имеет вопрос практики.
Пока высокие гости игрались с экспериментальным телеграфом я аккуратно подцепил Барклая под локоть и отвел в сторону для приватной беседы. В недрах военного министерства как раз в эти дни решался вопрос о постановке моих ракет на вооружение и соответственно выделении надлежащего финансирования из казны. До этого я все опыты оплачивал из своего кармана, и, надо сказать, они за прошедшие годы «съели» весьма солидную сумму в серебре.
- Михаил Богданович, - вкрадчиво начал я, - поведайте мне пожалуйста, как там дела с моими ракетами продвигаются? И вообще, как дела?
Получив в руки второй вариант паровика, Кулибин сумел развернуться и сконструировал мне работающий на паровом приводе протяжный станок, на котором можно было относительно массово делать нарезы в стволах огнестрельного оружия. К сожалению, стволы меньше шести линий – что было все еще слишком много, но гораздо лучше имевшихся 16-18мм – нарезать пока не получалось, все же качество металлической части оставило желать лучшего. Естественно, у нас тут же появилась идея перевооружить как минимум часть линейных полков нарезными штуцерами, раз уж с появлением пули Минье проблема скорострельности больше перед нами не стояла.
- По ракетам дано предварительное положительное заключение. Как военный министр пока ничего сказать не могу, однако неофициально могу предложить потихоньку готовить пять сотен ваших шестидюймовых ракет. На такое количество у военного ведомства деньги точно найдутся, - Барклай огляделся, никто ли не подслушивает и продолжил, - что же касается перевооружения линейных частей на нарезное оружие, боюсь вас разочаровать, Николай Павлович. С одной стороны, дело это, конечно, нужное, но…
- Но бюджетов у вас на штуцера нет, - закончил я за военного министра. Михаил Богданович только развел руки в стороны.
- Именно так, именно так. Возможно, через год, или через два, даст Бог супостат на нападет, дойдут у нас руки и до штуцеров.
- Сами то в это верите, Михаил Богданович? – Я скептически посмотрел на военного министра, который должен был знать лучше других, что французская военная машина уже запущена. Тот только покачал головой, - ладно, есть у меня для вас еще одна поделка, как раз по нашим невеликим деньгам, глядите.
Я подошел к столу, открыл один из ящиков и достал оттуда небольшой – сантиметров десять в высоту деревянный цилиндрик.
- Что это, Николай Павлович? – Не понял Барклай.
- Противопехотная нажимная мина. Деревянный корпус, внутри немного пороха и капсюль. Закапываем такую малышку на дороге и ждем неприятеля. Француз наступает ногой на крышку, гвоздь бьет по капсюлю, тот детонирует, подрывает порох и вот этот кусочек свинца, - одновременно с рассказом я разобрал примитивную мину и продемонстрировал министру ее нехитрое содержимое, - калечит вражине ногу. А там либо он вычухается, либо отнимут полковые медикусы стопу – сражаться все равно в ближайшее время не сможет. Мина стоит копейки, можно хоть тысячами клепать. При отступлении закапывать прямо на дороге и смотреть, как вражеские солдаты боятся сделать каждый следующий шаг. Такой себе средневековый чеснок, только в новом более технологичном и соответственно опасном исполнении.
- Эмм… Вам не кажется, что это как-то… - Барклай сделал неопределённое движение рукой в воздухе, - слишком?
- А обычный чеснок не слишком? Михаил Богданович, не уподобляйтесь придворным чистоплюям. Врага, пришедшего к нам войной, нужно давить всеми силами. Если враг не сдается, его уничтожают, никаких «слишком». Вот возьмите ящик с минами, тут их два десятка, испытайте, подумайте, только осторожно, чтобы самим пальцев не лишиться. И да, есть у меня еще одно к вам дело, хотя это не совсем к вам скорее вопрос по ведомству Гурьева Дмитрия Алексеевича, но…
- Что у тебя по ведомству моего министра финансов? – Сзади неслышно подошел Александр, заставив меня вздрогнуть.
- Есть… Есть информация из Парижа, непроверенная и не слишком богатая, по правде говоря, на подробности, - аккуратно подбирая слова начал я, - что перед вторжением в Россию Бонапарт готовит массовый вброс поддельных ассигнаций для подрыва устойчивости нашей финансовой системы.
- Неприятно, - отреагировал на новость Александр, откуда у меня такие сведения он спрашивать не стал. – Это действительно нужно с Дмитрием Алексеевичем разговаривать, возможно удастся что-то придумать.
Не смотря на все мои действия и на затянувшуюся на лишний год войну пятой коалиции к середине одиннадцатого года стало очевидно, что оттянуть вторжение Наполеона хоть бы на год вряд ли получится. Отношения между двумя странами стремительно ухудшались буквально день ото дня, и были на этот понижающийся тренд как объективные причины, так и субъективные.