Глава 6

Несложная, как казалось, изначально задача – сделать все так, как делают местные, только добавить тотальную борьбу с грязью, дезинфекцию и вот это вот все – в итоге, как только я начал погружаться в вопрос, выросла до размеров Эвереста. Который, кстати, еще не то, что не Эверест, а вроде еще даже не открыт, это должно в середине века произойти.

Оказалось, что на весь Санкт-Петербург действуют всего три подобного рода заведения, а количество коек в среднем в каждом из них – около двадцати. Повторю: шестьдесят коек на двухсоттысячный город, при среднем количестве родов на женщину – семь. Хорошо, понятное дело, что у городского населения меньше семи, но даже если трое родов на женщину, то не нужно быть математиком, чтобы понять абсолютную недостаточность такого количества.

В итоге почти сразу было принято решение о масштабировании проекта до сотни коек, что уже виделось достаточно серьезным предприятием, требующим опытного руководителя. Себя я благоразумно в этом качестве не видел. Все-таки слабые знания местных реалий и абсолютное незнание реалий медицинских вряд ли позволили бы мне довести это начинание до какого-то воплощения на практике.

И тут мне, можно сказать, повезло. Проехавшись по уже действующим заведениям – на шестилетнего мальчика местные эскулапы и работающие там повивальные бабки смотрели дико, благо за моими плечами стоял Семен Романович, ну и принадлежность к императорской фамилии тоже играла немалую роль – на предмет сманить к себе часть персонала, я понял, что ловить тут особо нечего. Выглядели эти заведения отвратительно, пахли еще хуже, про персонал, работающий тут и говорить нечего, не удивительно, что не только младенцы, но и женщины в таких условиях регулярно умирают при родах.

Вообще, тут хотелось бы сделать небольшое лирическое отступление и упомянуть непарадный Петербург, который начинался буквально в нескольких кварталах от центра города. Тут царили грязь, нищета и полная безнадега. Буквально в километре-двух от роскошных дворцов стояли хибары, выстроенные непонятно из чего, соответствующего вида и запаха. В таких жило около трети населения столицы – крестьяне, сами себя горожанами не считающие и приходящие в город на «отхожие промыслы», по сути – сезонные работы. Понятное дело, что в совсем «грязные» районы мы не заезжали – маршрут утверждал Семен Романович, без которого меня из Зимнего не выпускали – однако и взгляда издалека на это убожество мне вполне хватило. Собственно, почему я об этом упомянул? Дело в том, что обитатели именно таких районов, которые были неспособны оплатить услуги лекаря «поприличнее» и были основными клиентами столичных родильных домов. Какая уж тут гигиена с санитарией, мать ее…

Где же тут везение, спросите вы. А я отвечу – во время одного из таких посещений мне предложили обратиться к господину Максимовичу. Вернее, к господину Амбоидику-Максимовичу, первому в России профессору «повивального искусства», автору многих научных работ, который больше десяти лет подряд сам практиковал и в тоже время обучал своему ремеслу других. И самое главное, что, будучи несколько лет назад отставленным от должности в следствии каких-то внутриведомственных интриг, до сих пор себя так и не нашел, подрабатывая внештатным консультантом Калинкинской больнице, что располагалась у места впадения Фонтанки в Финский залив. Больница имела, как сказали бы в будущем «социальную направленность» и специализировалась на венерологических болезнях. Как Воронцов позволил вообще мне сюда зайти – непонятно.

Сначала Нестор Максимович долго не мог понять, что от него хочет неожиданно привёршийся к нему на работу шестилетний ребенок, говорящий о каких-то проектах, возможности сделать все по-новому без давления авторитетов и оглядки на старину. Только спустя минут пять моего монолога, - я ходил туда-сюда по кабинету врача и вдохновлённо расписывал ему блестящие перспективы нового начинания – профессор начал вникать.

- То есть вы мне предлагаете заняться организацией самого большого в столице родильного дома, я правильно понимаю? - Медленно переспросил он, теребя в руках слушательную трубку. Нормальных фонендоскопов тут еще очевидно не существовало в следствие полного отсутствие каучука.

Вообще кабинет врача, в котором он вел прием выглядел… Бедновато и грязновато. Стол, кушетка, ширма, шкаф, плотно забитый какими-то папками, сомнительной чистоты половик. Мутное окно, завешенное неизвестно когда стиранными занавесками. Ну и запах конечно… Сомнтельный.

- Именно так, Нестор Максимович, именно так! Сотня коек, с разделением на части для публики почище и для простого люда. Новые помещения, подобранный лично вами персонал, возможность, вернее, кхм... Обязанность обучать вашей профессии специально набранных молодых девушек. Работать будем по-новому! Во главу угла ставим чистоту, профессионализм и главное – снижение смертности детей и рожениц минимум в два раза. Моя цель, сделать так, чтобы в будущем все дамы высшего света приезжали рожать к нам в родильный госпиталь потому то знали, что именно здесь самое лучшее медицинское обслуживание! – И мысленно продолжил, - «столицу переносим в Нью-Васюки, а Питер чахнет и загибается».

Смущенный моим напором Амбоидик-Максимович ошарашенно перевел взгляд с меня на стоящего у двери Воронцова. Воспитатель старательно не мешал мне набивать собственные шишки и лишь своим присутствием придавал вес словам малолетнего великого князя. При этом почти каждый вечер мы с ним садились, разбирая сделанное за день и Семен Романович объяснял мне, где я допустил ошибку и как сделать было бы оптимальнее.

- На сколько это все реально, ваше сиятельство? – Обратился он к Воронцову, однако на заданный вопрос ответил я.

- Приказ об организации упомянутого заведения уже подписан императором, а я назначен его шефом. Финансирование частично из казны, на первом этапе, частично за счет благотворительности. Будьте покойны, деньги я на такое дело раздобуду. Что лично вам? Хотите статского советника? Вы вроде как коллежских застряли, решим вопрос. Жалование – не обижу, можно будет висюльку какую оформить, но это уже по достижении нужного результата. А ежели есть еще какие-то пожелания, озвучивайте их прямо здесь и сейчас, посмотрим, что можно с этим сделать.

Акушер от такого аттракциона невиданной щедрости только и смог подобно рыбе выброшенной на берег открывать и закрывать рот. Все же когда в Российской империи поспособствовать обещает брат государя – пусть даже шести лет от роду – это значит ой как не мало.

- Ваше высочество, - Нестор Максимович внимательно посмотрел мне в глаза, - нужно где-то подписать кровью?

- Достаточно будет вашего «я согласен».

- Я согласен, - только и смог произнести акушер.

С присоединением к команде опытного в таких делах человека, процесс ожидаемо пошел вперед семимильными шагами. Тем более оказалось, что Нестор Максимович уже принимал один участие раз в учреждении подобного заведения несколько лет назад.