После ухода англичан Павел Степанович смог вздохнуть свободно. Несмотря на свою решительность он не рвался в бой потеряв голову, ибо понимал, что в случае войны, его небольшая флотилия окажется единственной силой способной защитить русские интересы в этих краях, нанося ущерб торговле англичан. Но и высказывать слабость адмирал не желал. Принятое решение оказалось компромиссом. Его эскадра не лезла на рожон, а лишь показывала свою решимость защищать интересы империи, да и учения проводились неподалеку от фортов Веракруса. Матросам эти маневры прибавили уверенности в своих силах. Шутка ли, утерли нос самой владычице морей. А потому обратно в порт суда возвращались торжественно, как победители.
После подписания Парижского договора, вновь возобновилось сообщение с метрополией. Через Атлантику потянулись караваны судов с товарами и переселенцами. Вскоре эскадра пополнилась новыми судами, а часть старослужащих сменили новобранцы. Прибыли новые орудия для береговых батарей идентичные двухсотпятидесятимиллиметровым монстрам установленных на броненосцах, что позволяло унифицировать боеприпасы. В начале февраля 1861 года адмирал получил запечатанный пакет от императора. Как и опасался Николай Павлович, в результате недавних выборов в США к власти пришли республиканцы, отчего северный сосед начал трещать по швам. Часть южных штатов объявили о своем выходе их союза. Николай Павлович предупреждал, что в случае гражданской войны между северными и южными штатами, эти места могут оказаться неспокойными. В этих условиях эскадра Нахимова окажется единственной силой способной защищать интересы империи в Атлантике. А потому император приказывал держать флот в боеготовности и быть готовым к длительному пребыванию в море, ежели того потребуют обстоятельства. С пакетом прибыл значительный багаж содержавший подробные карты атлантического побережья США, с обозначением военно-морских баз, фортов и эллингов. Вскоре прибыл транспорт с двумя ротами морской пехоты под командованием майора Вишненко. А в апреле раздались первые выстрелы войны*, растянувшейся для империи на много лет.
Тем временем на Дальнем Востоке адмирал Истомин не покладая рук трудился над созданием Тихоокеанского флота империи. Точнее, официально флот существовал и до его перевода на Дальний Восток в 1856 году, но лишь с появлением Владимира Ивановича флот начал превращаться из десятка полусгнивших посудин в некое подобие настоящей структуры. К этому времени во Владивостоке и Александровске как раз окончилось сооружение инфраструктуры для самостоятельной постройки судов. Новые эллинги позволяли спускать на воду суда до пяти тысяч тонн. А потому уже в 1858 году были заложены четыре пятитысячетонных бронефрегата и четыре броненосца класса "Альбатрос". Как и на Атлантике, год, до подписания Парижского мира прошел в ожидании появления английского флота. Тем более, что небольшая эскадра островитян находилась в северном Китае, снабжая англо-французскую группировку.
До наступления штормов между Владивостоком и Эдзо, переименованным в Дальний, сновали транспорты, стараясь максимально укрепить обороноспособность острова. И действительно, в апреле 1859 года у берегов Дальнего появилась небольшая эскадра из четырех вымпелов. Но на рожон британцы не лезли и покрейсировав неподалеку от Синявина, удалились восвояси.
Перед отбытием в Приморье Истомин имел продолжительную беседу с императором по поводу задач, которые ставились перед создаваемым флотом. Захват Эдзо и создание на нем военно-морской базы, были лишь первым шагом для закрепления России на Тихом океане. Ведь по другую сторону океана находилась Русская Америка. И для успешной ее колонизации и развития торговли требовалось обезопасить морские коммуникации. Для чего, в свою очередь требовалось овладеть Сандвичевыми и иными более мелкими островами в Северной части Тихого океана, дабы создать мостик между азиатской и американской частями империи. Вдобавок, растущее влияние империи в Японии и Северном Китае предъявляли немыслимые ранее требования к новорожденному флоту. Вместо охраны берегов и плаванья в закрытых акваториях Балтийского и Черного морей, пришел черед охраны коммуникаций в открытом океане. Совсем другие расстояния. Флот должен был проводить гораздо большее времени в море, вдали от родных берегов, что значительно повышало требования к выучке личного состава. На это наложились изменения технологического характера. На смену парусам пришел паровой двигатель, а на смену дульнозарядной артиллерии, казнозарядные нарезные орудия огромной разрушительной силы. Все эти изменения требовалось осмыслить и создать реальную боевую силу с чистого листа. От сложности задач и от перспектив захватывало дух. Уехал Владимир Иванович окрыленный. Для империи наступали новые времена, и он, молодой адмирал, находился на острие этих перемен.
Прибыв на место службы, новый командующий развил кипучую деятельность по организации флота. Сначала пришлось довольствоваться дюжиной старых посудин пригнанных сюда с Балтийского флота, а потом, по мере спуска на воду новых судов, эти старички превратились в мишени, на которых отрабатывали свое мастерство канониры. Ахиллесовой пятой оставалось отсутствие нормальных коммуникаций с империей. Несмотря на все усилия, железная дорога дошла до Владивостока лишь к концу 1860 года, что наконец позволило расширить производственные мощности судостроительного завода. Заодно появилась и иная напасть - переселенцы. До сих пор поток переселенцев с Русскую Америку шел через Атлантический океан и Мексику, но теперь дальневосточный путь оказался быстрее. И хотя переселенцами занималось специальное ведомство и гражданская власть в лице губернатора, тем не менее их еще надобно было перевезти через океан. Поначалу транспортов не хватало и некоторые бедолаги несколько месяцев дожидались попутного корабля. Доки оказались загружены пассажирскими судами требовавших ремонта, что тормозило военные заказы. Новые мощности строились, но когда еще они вступят в строй. Как прикажете в такой обстановке строить нормальную боевую силу? Правда господин Краббе обещал переслать на Дальний Восток два новых броненосца, строящихся в Николаеве, но они ожидались лишь через полтора года.
Еще до притока переселенцев флоту пришлось изрядно попотеть, переправляя японцев с захваченного Эдзо на Хонсю, а так же следить за тем, чтобы японские рыбаки по привычке не заходили в территориальные воды России. После подписания Парижских соглашений и и признания Дальнего за империей, пришло время дипломатии. До сих пор контакты между Россией и Японией были единичными и никакого официального договора о границах не существовало. Адмирал лично отправился в Эдо во главе эскадры из трех броненосцев с предложением заключить договор о разграничении территорий между Российской империей и Японией. Но проведя на рейде три недели он вынужден был вернуться ни с чем. Сегун, опасавшийся англичан и американцев, полностью находясь под их влиянием, отказался обсуждать какой-либо договор и требовал возврата северного острова. Несмотря на признание Дальнего за Россией и разграничения сфер влияния на Хонсю, англичане не преминули насолить, надавив на Токугаву*.
Не добившись своего дипломатическим путем, адмирал перешел к дипломатии канонерок. По договору северная часть Хонсю от провинции Синано являлась сферой влияния России. Теперь настало время превратить написанное на бумаге в реальность. Благо Япония, не имевшая собственного флота ничего не могла противопоставить даже парусным фрегатам десятилетней давности, не говоря уже о современных броненосцах. Начиная с весны 1860 года Тихоокеанский флот постоянно крейсировал у берегов Хонсю. Заходя в порты, капитаны требовали их открытия для России и изгнания иностранных купцов. Небольшие партии морской пехоты сойдя на берег реквизировали любое оружие, включая холодное, что особенно оскорбляло самураев. Но против современных винтовок и артиллерии они ничего поделать не могли. Разве что храбро погибнуть в неравном бою. Рыбаков обязывали платить налог в пользу империи а не сегуну, что являлось особенно болезненным для власти Токугавы. В северных провинциях росло недовольство и через полгода сегун сломался. Капитан Герасимов, зайдя в Нигату, получил послание от сегуна в котором оный приглашал адмирала посетить Эдо для разрешения разногласий между их странами.
В сентябре 1860 года Истомин вновь оказался на рейде столицы сегуната. В этот раз Токугава не чинил проволочек и принял русского моряка со всевозможным почтением. Правда адмиралу все равно пришлось ждать месяц, пока договор не завизировал император. Полные текст с печатями, составленный на русском и японском языках гласил, что граница между Российской империей и Японией, проходит по Сунгарскому проливу. Япония признавала острова Эдзо, Сахалин, а так же Курильские острова за Россией. Помимо территориальных разграничений, договор определял права русских и японских моряков, а так же значительно снижал торговые пошлины между странами. Четыре японских порта на севере Хонсю открывались для русских купцов. В обмен адмирал согласился не чинить препятствий японским рыбакам в территориальных водах Хонсю и не взимать пошлины.
Завершив свой дипломатический вояж Владимир Иванович триумфатором вернулся в родной Владивосток. Теперь, наконец, он мог сосредоточиться на флотских делах. Но передышка длилась недолго. В марте адмирал получил шифрограмму о приезде наследника во Владивосток. Оттуда Александр Николаевич планировал последовать в Александровск, столицу русской Калифорнии - первым визитом столь высокой особы в заморские владения империи. А посему в кратчайший срок надлежало приготовить к этому вояжу два броненосца, на одном из которых и разместится наследник со своею свитой.
Уже через месяц Истомин встречал цесаревича на перроне недавно построенного вокзала. Александр Николаевич, курирующий постройку Транссибирской магистрали остался доволен двухнедельной поездкой. Наконец то завершились кропотливые шестнадцать лет строительства и дальние окраины страны оказались связанны с центром. Впрочем, прибыл он не за этим. В приватной беседе адмирал и его высочество разговаривали о предстоящей гражданской войне в США и ее возможных отголосках . За этим и направлялся Александр Николаевич в столь далекий вояж, дабы на месте убедиться в боеспособности Русской Америки. Обсуждали и возможность занятия Сандвичевых островов в случае открытой конфронтации с США. А так же надобность в конвоях, для прикрытия торговых и переселенческих караванов.
Военных судов все еще катастрофически не хватало, но через год, после спуска на воду еще четырех броненосцев ситуация обещала улучшится. Программа строительства Тихоокеанского флота, принятая еще в 1853 году должна была завершиться в 1863. К этому времени детище адмирала Истомина обретет долгожданную боеготовность в виде двух эскадр. Основу каждой группировки составят два десятитонных броненосца класса "Орел" строящиеся в Николаеве и четыре фрегата "Варяг". Для нынешних мощностей Владивостока планы грандиозные, а потому неподалеку от судостроительного завода строился еще один в основном предназначенный для гражданских судов, но его верфи позволяли клепать и военные заказы. Помимо него через год должен был вступить в строй механический завод, на котором планировалось освоить выпуск корабельных орудий. Потихоньку на этих берегах поднимался свой ВПК, часть продукции которого предназначалась на экспорт.
На причале Александровска было многолюдно. Среди разодетой толпы встречающих выделялись два наиболее влиятельных лица Русской Калифорнии - губернатор Штенберг и генерал Кауфман. Новость о прибытии наследника престола как молния облетела всю Калифорнию. А потому в Александровск стеклось множество праздного люда. В толпе смешались элегантные светлые костюмы и элегантно-простые, модные в этом сезоне, платья, солдатские мундиры, рубахи и картузы рабочих и старателей, казачьи лампасы и цветные, праздничные косоворотки деревенских. Над причалом и вверх по холму стоял несмолкаемый гам. Народ во все глаза смотрел на две гигантских туши броненосцев, которые величественно медленно подходили к причалу. Со спущенными парусами, чадя гарью из труб корабли пришвартовались и заглушили машины. Наконец, через полчаса томительного ожидания с броненосца "Александр Невский", на котором развевался вымпел цесаревича, скинули сходни и в сопровождении небольшой, парадно одетой свиты Александр Николаевич сошел по трапу. Оркестр, стоявший у причала грянул гимн. Все присутствующий обнажили головы. На пирсе высокого гостя встречали губернатор с супругой, генерал Кауфман и отец Василий, глава местной епархии.
Толпа замолчала. Люди вытягивали шеи, чтобы получше разглядеть происходящее. Малышня оказалась на шее у отцов, а некоторые, позажиточнее и понаходчивее смотрели в бинокль, пытаясь разглядеть второго человека в государстве. Наследник, высокий, стройный, с правильными чертами лица, обрамленными небольшими бакенбардами произвел очень благоприятное впечатление на лиц обоего пола. Дамам понравился статный красавец, а мужчины отметили выправку, которую подчеркивал парадный мундир.
Сойдя по трапу цесаревич поприветствовал встречающих и после короткой торжественной части сел в открытый экипаж, куда помимо него уместились губернатор с супругой. Кортеж двинулся по широкой мощенной улице, которая вела от порта вверх по холму, где находилась губернаторская резиденция. По дороге Александр Николаевич с любопытством оглядывал столь непривычный русскому глазу край. Яркое солнце, более насыщенный, южный цвет неба, пальмы и кипарисы высаженные на тротуарах, дома с широкими окнами и жалюзи - все это столь отличалось от той России, к которой он привык и более походило на Крым или Италию, нежели на Москву или Екатеринбург. Но больше всего разнились люди. Толпа гудела приветственными криками и с любопытством вытягивала шеи, пялясь на кортеж. Но без раболепия, а скорее с любопытством, как на газетную знаменитость, приехавшую в провинцию. "Видимо сказывается отдаленность от России. У нас вот мужики до сих пор шапки снимают, хотя и не обязаны. Действительно русский Новый свет" - подумал гость, глядя как народ по обочинам дороги приветственно махает руками.
- Красивый у вас город, Константин Петрович, - обратился он к сидевшему рядом губернатору, - широкий, солнечный.
- Места тут у нас благодатные, ваше высочество. А после золотой лихорадки мы много денег потратили на его благоустройство. Да и те, кто сделал здесь состояние в основном оседают в Алексанровске. Многие не скупятся и жертвуют средства на украшение города.
- А это что за здание, - наследник указал на двухэтажное здание, построенное в неоклассическом стиле, с портиком, подпираемым высокими мраморными колоннами.
- Это здание биржи - наша местная достопримечательность, - с гордостью заявил губернатор. Построено на деньги местной палаты промышленности и торговли. Город у нас торговый, много товару идет транзитом в США и даже в Мексику. Вот купцы и расстарались.
- Красиво, - одобрил Александр Николаевич, - богато у вас тут купцы живут.