Глава 38

Несмотря на все благие намерения жить в мире с соседями и сосредоточиться на решении внутренних проблем, никто извне, поблажки империи не давал. А поэтому, следуя старинной мудрости: хочешь мира - готовься к войне, приходилось всегда быть начеку. А это значило - обладать нужной информацией, чтобы иметь возможность работать на опережение. А это, в свою очередь, означало, что пришло время для создания в империи органов разведки и контрразведки. Таким образом, дабы поставить это дело на профессиональную основу, уже в 1832 году была основана разведшкола под Москвой. К слову сказать, еще при брате моем Александре существовала Экспедиция тайных дел, которая занималась сбором данных во всех европейских странах, и довольно таки в этом преуспела. Так, полковник Чернышев, еще в конце 1810 года, докладывал в Петербург, о решении Наполеона напасть на Россию. Этакий Зорге начала XIX века. Но все же, разведка, и в особенности контрразведка, находились тогда в зачаточном состоянии. В школе, будущих разведчиков обучали офицеры, набравшиеся опыта еще во время Наполеоновских войн и люди Соколова. Ведомство самого полковника расширилось, и теперь называлось пятой канцелярией при генштабе. Сам Соколов получил чин генерал-лейтенанта, ибо как-никак, а его канцелярия руководила несколькими ведомствами: разведки, контрразведки, промышленного шпионажа, криптографии. Помимо этого, под его началом находились несколько диверсионных групп - в двадцать человек каждая, которые занимались исполнением особенно тонких поручений.

Кавказская война наглядно показала, что несмотря на то, что мы не вмешивались в европейские дела, в Европе с тревогой смотрят на растущее могущество империи и стараются насолить, где и как могут. Наши крейсерские патрули не раз задерживали британские корабли с грузом оружия для кавказских племен. Естественно, что эти корабли не плавали под Union Jack[32], но среди экипажа всегда оказывались подданные Соединенного Королевства. Обычно они нанимали турецкие суда, грузили на них привезенное оружие, а потом доставляли его тому или иному племени. Я уже не говорю про их постоянную возню в Стамбуле и Тегеране, целью которой являлось новое выступление против России. Благо после Персидской войны и нашей помощи Махмуду II, отношения с южными соседями наладились, но вот надолго ли?

Для того, чтобы немного снизить зацикленность бриттов на России и показать им, что безнаказанно на нас наезжать нельзя, мы решили поддержать ирландское подполье. Военный министр, генерал Дибич возражал против этого шага, так как боялся, что это может нарушить существующий порядок в Европе и привести к войне с англичанами, которые очень трепетно относились к вмешательству в свои дела. Я его понимал, так как военная реформа еще не закончилась и армия не была готова к большой войне. Но дипломатические усилия ничего не принесли. Лорд Палмерстон - британский министр иностранных дел, очень опасался усиления России, и плевать хотел на протесты нашего посла против вмешательства англичан в дела империи.

Кульминацией конфликта стала поимка шхуны «Виксен» с оружием для черкесов. Несмотря на наш протест и ясные доказательства, в Англии поднялась шумиха под лозунгом свободы торговли, и в воздухе явственно запахло войной. Островитяне требовали освободить «контрабандистов» и шхуну под предлогом, что Кавказ захвачен Россией незаконно, и потому не является Российской территорией. Но я не переживал, так как знал, что без коалиции островитяне воевать не будут - ведь флотом, много не навоюешь. Но, ни Франция, ни Австрия не спешили выступить против нас, ибо англичане успели насолить не только нам. С французами они никак не могли поделить сферы влияния в Африке, а поддержка венгров оттолкнула от них и австрияк. Поэтому через два месяца, англичане снизили обороты, и инцидент заглох сам собой. Мы, как жест доброй воли, освободили господина Белла - британского агента с захваченной шхуны, заставив его обязаться: не предпринимать более никаких враждебных действий против империи. Англичане официально признали наши южные границы, но продолжали поставлять на Кавказ оружие, как будто ничего не произошло. А это уже была чрезмерная наглость, на которую нельзя не ответить. И мы решили ответить в Ирландии.

Ирландия, после восстания 1798 года была замирена, и одиночные бунты были для Британской империи как булавочные уколы. Ирландцам мешало отсутствие харизматичного лидера и поддержки извне. Во время последнего восстания их поддержали французы. Но с тех пор изумрудный остров официально считался частью Соединенного Королевства, и никто в Европе и не помышлял это оспорить. Я тоже не собирался это оспаривать, но хотел показать англичанам, что не только мы имеем уязвимые места. Поэтому в США, где проживала многочисленная ирландская диаспора, появились десяток наших агентов, чтобы установить связи с ирландским подпольем. В основном это были бывшие повстанцы, бежавшие в Америку и радикально настроенная молодежь. Многие ирландцы им сочувствовали и жертвовали деньги на «благотворительность», часть из которых уходила на закупку оружия и пересылку добровольцев в Ирландию. Поддерживать повстанцев напрямую мы не могли, потому, как английский флот довольно плотно патрулировал берега Соединенного Королевства.

Наша резедентура в США была немногочисленна и занималась в основном промышленным шпионажем, отслеживая новые и перспективные изобретения. Часть агентов постоянно дислоцировалась в Штатах, кося под иммигрантов, а часть, под прикрытием торговли, появлялась лишь на время, чтобы забрать данные у первых и скоординировать усилия. Генерал Соколов сознательно не хотел использовать посольство, как базу для резедентуры, так как это значило вовлекать в процесс министерство иностранных дел. А лишние глаза и уши в этом деле ни к чему.

Выйти на инсургентов не составляло особого труда. Они особенно не скрывались, не пользуясь популярностью в иммигрантской среде. Большинство эмигрантов «делало себя» и им было плевать на благородные цели, которые преследовали эти ненормальные. Многие им сочувствовали, но не более того. Хотя, некоторые все-таки раскошеливались на правое дело. Само подполье состояло из десятка разрозненных организаций, самые большие из которых насчитывали две-три сотни человек. Те десятки добровольцев и небольшие партии оружия, что направлялись в Ирландию, никак не влияли на расклад сил и, как я уже говорил, являлись лишь булавочными уколами.

Мы обратились сразу к четырем, самым крупным организациям, предложив им свою помощь. После Наполеоновских войн и сокращения армии, на сладах оказалось огромное количество оружия. Часть из него мы законсервировали, но более устаревшие образцы ушли на продажу по бросовым ценам, в основном в Южную Америку, где как раз шла освободительная война. Так что, подарив несколько тысяч ружей ирландцам, мы не обеднели. Наша помощь подняла ирландское подполье на качественно новый уровень. Тем более, что их тренировали наши офицеры.

Я не рассчитывал, что удастся скрыть нашу поддержку. Наоборот, все затевалось именно для того, чтобы англичане узнали, откуда ноги растут и почему, вдруг, в Ирландии стало неспокойно. А через год на родине Святого Патрика действительно стало неспокойно. Не настолько, чтобы это угрожало британскому владычеству, но достаточно, чтобы отвлечь дополнительные силы и ресурсы на противодействие партизанской войне. Ирландия не стала для бриттов Кавказом, но крови попортила немало.

Все повстанцы, к которым мы обратились, согласились получать нашу помощь, что очевидно, так как мы предоставляли ее бесплатно и без каких либо условий, надеясь лишь на личную инициативу и мотивацию подпольщиков. Для обучения добровольцев они закупили с десяток уединенных ферм, где будущие партизаны проходили этакий курс молодого бойца. Помогали им в этом несколько бойцов диверсантов из пятого отделения. Мы имели огромный опыт партизанской войны, и этот опыт оказался очень кстати, особенно после его отшлифовки, под руководством генерала Соколова.

Начало было довольно скромным. За первые полгода набралось две сотни добровольцев, которых после обучения, небольшими партиями, засылали на изумрудный остров. Сделать это было несложно, ибо среди ирландских иммигрантов были и такие, кто возвращался на родину. Так как поток в ту и другую сторону Атлантического океана составлял тысячи человек, переброска нескольких сотен являлась делом обыденным. Таким же образом переправлялось и оружие, в том числе и для местной братии. Как-никак, а Ирландия остров, и полностью перекрыть все побережье нереально. Поэтому небольшие, но быстроходные шхуны имели очень хорошие шансы доставить оружие незамеченными.

Все эти усилия привели к тому, что ирландское подполье обрело второе дыхание. Оружие и добровольцы стали хорошим катализатором. И вскоре, нападения на английские гарнизоны и засады на небольшие отряды солдат, стали обыденными. Партизаны не обошли вниманием и административные центры, захватывая британских чиновников и сжигая архивы. Лондон отреагировал ожидаемо, а именно, прислал подкреплений и ввел в некоторых местах комендантский час. Но, как и всегда в случае террора, ответные меры задевали гражданское население, которое становилось все более недовольным британским владычеством. Что, в свою очередь, увеличило ряды партизанского движения. То есть, англичане получили то, что до этого они так старательно делали нам. Вдобавок, успех партизанского движения в Ирландии увеличил количество добровольцев и в США, ибо успех - это великий мотиватор. При этом, вложения империи оставили пять тысяч ружей и пятьдесят тысяч рублей в год. Не в пример меньше, чем обошлось Соединенному Королевству усилие, чтобы остаться соединенным.