– Я горжусь тобой, дочь, – сказал отец и прижал её к сердцу. Скупо, но крепко. В этом он весь, но Альда знала: он понял.

– Прости меня, Эсми, – плакала мать, и Альда шагнула и в её объятия. Незачем копить обиды. Всё в прошлом. Впереди много счастья. Пусть в нём будет место и её родителям.

Она видела, как отец мощно пожал руку Максу. А затем, затаив дыхание, она смотрела, как сближаются эти упрямцы – папа и Валера. После долгих лет разлуки.

– Сын, – коротко, как выстрел.

– Отец, – спокойно и с достоинством.

– Горы никогда не делают шаги навстречу, а люди – да, – голос отца похож на чёткий военный шаг. – Я был не прав, – тяжёлое, но такое важное признание.

И они одновременно делают шаг навстречу друг другу – Валера и папа. И Альда плачет – слёзы текут по щекам двумя ручьями. А рядом – Макс, его родители, беснующаяся Ева, Грэг и Юля.

– Посмотрите, кто пришёл сегодня вас поддержать! – кричит Ева и тянет их за собой. Те самые колясочники, с которыми они танцевали. Группа ребят, что преодолели себя и свои недуги.

– Я, наверное, всех утоплю в слезах сегодня, – бормочет Альда и чувствует надёжные руки на своих плечах. Макс. Его горячее дыхание шевелит волосы на затылке.

Она оборачивается, чтобы посмотреть ему в глаза.

– Щепкина, я понимаю, что сейчас не место и не время, но… ты не хотела бы стать Гордеевой, а?

Ей хочется красиво изогнуть бровь и съязвить. Или шуточку какую-нибудь отпустить, но Макс очень удачно выбрал «не то время и место». Слёзы стекают по подбородку и щекочут шею. Альда вздыхает судорожно, со всхлипом. Молча прижимается к его груди. Лучше она промолчит. Надо бы в себя прийти.

– Макс! – кричит какая-то девушка. Невероятно красивая, живая, подвижная. – Макс, Макс, Макс! – тянет она его имя, пританцовывая. – Ты сделал, сделал это, как и обещал!

Альде хочется отойти в сторону, но Макс обнимает её за плечи крепко, не отпуская.

– Это Кисуля. Катя, – знакомит он их. – Моя старая заядлая фанатка.

А потом добавляет:

– Я ничего не обещал тебе. И у меня ничего не получилось бы без Альды. Так что Макс Гордеев отныне больше не танцует один.

– Ой, ну и здорово, и прекрасно! – всплескивает руками красавица и широко улыбается Альде. – Ты не обижайся, ага? Я буду любить вас обоих! Надо будет, по всему миру поедем, будем поддерживать вас везде!

У неё горят глаза. Макс смеётся. Видимо, Катя эта такая – куда хочешь помчится, зажигалка.

А потом Макс каменеет. Напрягается. Альда следит за его взглядом. К ним идёт блондинка. Изящная и манящая. Правда, вблизи видно, как наштукатурено её лицо, словно прячется за маской, под которой – что?.. Альда не знает, но, видимо, это понимает Макс.