– Всякие – летающие, прыгающие.

Пока мы с помощью Драко пробивали путь назад по подземной базе, дети вначале робко, а затем все смелее и смелее задавали вопросы, тысячи вопросов, и, задав, начинали спорить между собой. Кажется, психологически они совсем не пострадали и не мучаются. И происходящее воспринимают совершенно спокойно. Это и по ауре видно, и по менталу. Может, как игра для них? Или просто сами по себе стрессоустойчивые? Непонятно.

– А почему нам никто не попадается по пути? – спросила Катя.

– Так, наверное, дракона боятся. Как увидели, как он их ест, так и боятся, – ответил Сережа. – Я бы тоже на дракона с пушкой не полез. Сожрет и не подавится!

Я между тем внимательно осматривал и копировал оборудование и уже набрал коллекцию интересных предметов на память! Еще бы понимать, что это такое. И неизвестно, будет ли работать потом, когда создам заново. Почему-то тащить оригиналы в пространственный карман желания нет. Просто смысла особого нет, но интуиция подсказывала на всякий случай прихватить.

В общем-то можно было прыгнуть сразу домой, но тут я кое о чем задумался. Мой параллельный поток, тот, который оставался сторонним наблюдателем, стал привлекать особое внимание. И вот он показывал, что мое психоэмоциональное состояние, когда я дрался с роботами, отличалось от зафиксированного мной ранее эталона. И после тоже немного отличалось. Не сильно, но все же. Нет, понятно, что оно у любого человека постоянно меняется, но у меня это происходит неравномерно. Делать такие фиксации я стал еще на Лунгрии, когда понял, что архейские техники – это не просто знание, а нечто, порой сильно меняющее это самое пресловутое психоэмоциональное состояние. А все потому, что только при входе в некоторые их виды возможно воздействие на окружающий мир.

Это не имеет отношения к медитациям. Скорее некие психические инициаторы заставляют работать мозг и вырабатывать определенные… Не знаю. Может, энергии, может, вибрации. Блин, совсем уже ненаучным языком заговорил!

Жаль, когда я был на корабле «Бородавчатый пупырыш», не делал такой фиксации, но там мне просто крышу сорвало, судя по всему. Сейчас я специально ту срукрубную технику не задействовал, но какие-то отголоски ее чувствовал, когда воевал буквально недавно.

Так вот, меня это наблюдение сильно обеспокоило. Вот прямо сейчас взяло и вставило. Видимо, интуиция проснулась и на что-то намекает. Или действительно взглянул на это с другой стороны. Я даже неожиданно вспотел. Зазудело в подкорке: надо проверить уже в контролируемых и подготовленных условиях, а тут как раз возможность есть. Там, где я оставил Содом и Гоморру за собой, снова собрались роботы и военные в каких-то чуть ли не скафандрах. Судя по поведению и движениям, в экзоскелетах. Еще и техника какая-то. Похожая на танки или другую бронетехнику странной формы, но почему-то без гусениц. Висят в полуметре над землей. В небе летает много мелких аппаратов. Дроны, наверное. Да и кажется мне, что прошлая постановка моей боевки с ними недостаточно безумной была, чтобы у них мозги свернулись в трубочку. Вот чувствую, что они недостаточно сбиты с толку!

Я покосился на безмятежно идущих рядом со мной детей. Счастливые! Пришел дядя и взял на себя все проблемы. Можно смеяться и не беспокоиться…

Итак, подытожим. Во-первых, надо точно проверить, как влияет на меня срукрубная техника и не опасно ли ею пользоваться. Дошло, что называется. Во-вторых, нужно еще раз постучать по голове похитителям, но сделать это так, чтобы они сильно озадачились. И как раз тут срукрубная техника подходит, судя по тому, что я творил на корабле. Ну… В принципе осталось только придумать, как проводить сравнения психофизического состояния до эксперимента, во время и после. С первым и последним более-менее понятно, а во время оного? Немного прикинув, нашел один вариант: надо сделать так, чтобы хотя бы один поток сознания остался «трезвым», не поддался на провокацию. Ну тут только пробовать… И еще, совсем забыл – надо учесть странное поведение искинов, когда я в таком измененном состоянии. То ли у них обостряется психоз под названием «разумность», то ли алгоритмы начинают сбоить в нужную мне сторону. Но тут совсем тухло без серьезных экспериментов. Ну и напоследок самое главное – за то, что посмели трогать мою родню, особенно детей, я вас, твари, руками рвать буду!

– Так, дети, закрыли глаза! – Я повернулся к что-то тихо обсуждавшим Кате и Сереже.

Щас покормлю, пока занят буду, защитю, то есть закрою их в своей абсолютной защите, а потом и домой можно будет.

– А зачем? – На меня уставились любопытствующие глаза.

Нет чтобы просто сделать! Обязательно надо спросить, зачем и почему? А?

– Надо, Сергей, надо!

Недовольные моим ответом, дети закрыли глаза. И я прыгнул. Место над побоищем метрах в тридцати – сорока, пузырь абсолютной защиты. Внутри стол, стулья. Для детей получилось что-то вроде аттракциона. Как я заметил ранее, Катя меня послушалась, а пацан подглядывал. Поэтому он от резкой смены картинки скопытился с ног и ударился лбом о стол.

– Ай! – вскрикнул он.

Племяшка сразу же открыла глаза и пошатнулась, но устояла.

– Сам виноват, – буркнул я, глядя на наливающуюся шишку на лбу мальчишки. – Даже лечить не буду.