Я услышала, как Джеффри с шумом втянул воздух, прежде чем прервать Майка на середине вопроса:

— В каждой профессии есть завистники и закулисные интриги, мистер Чэпмен. Я пытаюсь честно рассказать вам о людях, которые окружали Джемму, но мне не кажется, что хоть кто-то из них недолюбливал ее настолько, чтобы причинить ей физический вред. И, я уверен, большинство из них знали, что скоро она уже не будет помехой для них.

— Из-за того, что она собиралась вернуться в Лондон?

— Да, все указывало на это.

— Разве вы не знаете точно?

— Ну, понимаете, она получила предложение. И сказала, что до конца месяца сообщит университету о своем решения. Ей нужно было закончить одно дело, прежде чем дать им ответ.

— Даже вам она ничего не сказала?

— Не я же сделал ей это предложение. У нее не было причин сообщать мне об этом. Но я думаю, что она собиралась приехать сюда в следующем семестре, даже если у нее и не слишком лежала к этому душа. Но ей незачем было заранее сообщать мне о своих планах. Полагаю, Джемма собиралась закончить учебный год и просто зло поддразнивала Спектора и администрацию. Ведь они спали и видели, чтобы она убралась. Такой прощальный спектакль с ее стороны, если угодно.

В дверь постучали, и Криви пошел открывать. Служащий в белых перчатках сообщил, что обед подан нам в соседней комнате, если мы хотим сделать небольшой перерыв. Я поблагодарила его и сказала, что это очень кстати.

— Мы дадим вам короткую передышку, доктор Доген, а потом нам хотелось бы, чтобы вы взглянули на фотографии и отчеты, — Чэпмен поднялся и потер покрасневшие глаза.

— Но сначала я назову вам имена некоторых коллег Джеммы. Нам кажется, что некоторые из предоставленных ими сведений не соответствуют действительности. Если вам знакомы эти имена, то, прошу вас, расскажите нам все хорошее, что вы знаете об этих людях, и кому из них можно доверять.

Криви с Чэпменом стояли около окна и смотрели на пруд и Павильон, а я зачитала Джеффри Догену список имен. Он знал некоторых из профессоров, чьи офисы находились в одном коридоре с кабинетом Джеммы. Также ему были известны представители администрации, и я отметила эти имена красными галочками, чтобы вернуться к ним позже. Но он не знал никого из молодых врачей, стажеров или стипендиатов, занимающихся исследованиями, — даже тех, что проходили по нашему расследованию. А потом я назвала фамилию Джона Дюпре.

Доген посмотрел на меня вопросительно:

— Неужели этот старикашка вышел из спячки и преподает в «Минуите»? Странно, что Джемма никогда не говорила мне о нем.

Чэпмен резко обернулся:

— Вы знаете Дюпре?

— Не могу сказать, что знаю его хорошо, но я посещал его лекции, вернее, двухнедельный семинар, кажется, это было в Женеве. Дайте-ка вспомнить... Господи, да это было больше четверти века назад. Кажется, он уже тогда собирался на пенсию. Сколько ему сейчас? Почти девяносто?

Я рассмеялась.

— Это не тот Дюпре. Нашему только сорок два.

— И он тоже невролог?