Рубашка в сочетании с этими чертовыми джинсами… Я никогда не видел, чтобы кто-то так хорошо выглядел в таком простом наряде.

– Не хмуриться, тебе это не идет, – прозвенел в ушах голос Тессы.

Я что, прозрачный? Я попытался сделать лицо попроще и осознать произошедшее. Ревнивым меня назвать сложно. Иначе Дакота довела бы меня до абсолютного безумия своим кокетством и красотой, которая в школе привлекала, казалось, каждого парня. С ней у меня никогда не возникало чувство, что я должен за нее бороться, – она всегда была моей, и у меня не было причин для нелепой ревности и страданий.

– Когда ты пришла? – спросил я, отрывая взгляд от Норы.

– Только что; работа была на редкость бестолковая.

Тесса вздохнула, пожав плечами, с таким видом, будто предпочла бы оказаться где угодно, только не здесь. На ней рабочая форма одежды: черные брюки и белая рубашка на пуговицах; из сумочки свисали тесемки фартука. Какая актриса и подруга!

Возбужденный бармен крутился поблизости. У него приятная внешность: широкая улыбка, отлично уложенные волосы, плечи полузащитника и фигура, как у Адама Левина. Он худощавый, но мускулистый. Странное сочетание, но что уж там – выглядит он привлекательно.

Нора протянула руки, чтобы обнять его, и бармен принял ее объятия. Единственное, что мешало им прильнуть друг к другу, – барная стойка. Я отвернулся и притворился, что разглядываю сцену, но краем глаза видел, что они все еще обнимаются.

Я окинул взглядом все заведение. Меню написано мелом на большой доске за стойкой. Я услышал, как Нора заказала два коктейля, и посмотрел их состав. «Письма любимым» содержит джин, малину и что-то, чего я не могу разобрать. А «Узел Манхэттена» – смесь из виски, вермута и горькой настойки. Возле списка ингредиентов был от руки нарисован маленький узел.

Продолжая читать список причудливых коктейлей, я сообразил, что раз Норе около двадцати пяти и она наверняка хорошо знакома с барменом, у нас не будет проблем с покупкой алкоголя. Я пью не часто – упаковки из шести банок пива мне хватило бы, наверное, на месяц, – но сегодня мне хотелось выпить. Мы с Тессой несколько раз ходили в бар, и когда там предлагали коктейльное меню, нам часто удавалось выпить без предъявления документов. Да, иногда мы уходим в загул.

Тесса неловко одернула свою мешковатую белую рубашку.

– Я в туалет, – сообщила она.

Я кивнул, переминаясь с ноги на ногу в ожидании, когда Нора вспомнит обо мне.

Я глазел на Митча, и он казался мне все более и более привлекательным… и все более и более несносным. Разве он не должен делать коктейли или что-нибудь еще? Теперь здесь только я, Нора и один из самых привлекательных мужчин на свете.

Парни вроде Митча приходят в этот мир для того, чтобы такие, как я, чувствовали себя неполноценными. Его зубы идеально ровные и белее новой пары кроссовок. Я снова тайком посмотрел на них, крутанулся на каблуках и старался больше не пялиться. Может, надо было сходить в туалет за компанию с Тессой – знаете, как делают девчонки?

Пока я не ушел, Нора оторвалась от мистера «Горячего Парня», слишком знойного для этого небольшого бара, – и успела взять меня за руку. Она прикоснулась к моей коже, и я почувствовал, что у нее холодные руки. Я взял ее кисти в свои и начал их растирать, чтобы согреть. Руки почти сразу потеплели, а мои щеки запылали от проявленного нахальства. Слава богу, здесь темно.

В Нориных глазах вспыхнуло любопытство. Глядя на наши руки, она улыбнулась. Светильники, подвешенные к потолку, двигались, отбрасывая свет и тени на тело девушки. Они исполняли медленный танец на открытой коже ее шеи и груди. Нора не сводила с меня глаз, а я смотрел на нее и не мог оторваться.

Я взглянул на мистера «Горячего Парня»: он не обращал на нас ни малейшего внимания. А мне хотелось бы, чтобы он это видел…

Что со мной? Мне не стоит так много разговаривать с Хардином. Он превращает меня в сволочь.

Нервную сволочь.