Элхор снова треснул Кариму по голове (было бы странно, если бы он нашел еще одно место для удара).
— Хорошо, я понял, но это не значит, что нужно…
— Значит, Элхор. Люди готовы рискнуть своей жизнью, ради других. Почему Эдвин нырнул в колодец? Не только ради меня, но и ради тебя. Я готов отдать все, что у меня есть, ради того, чтобы снова встретить Талию.
— Карим готов отдать глаза, чтобы помочь Элхору обрести мозг. Ой, у меня же нет глаз!
Тут я не выдержал и засмеялся, Карим улюлюкал в такт, а некромант держался добрые пять секунд, но в итоге присоединился к веселью.
К вечеру Фауст пригласил нас к себе, где посвятил в детали плана. Это было слишком просто, для такого полномасштабного наступления, поэтому мы с Элхором сошлись во мнении, что Фауст что-то умалчивает.
По факту, это был Блицкриг. Элроста собрал немалую армию из Восточных государств. Фауст вычислил точное местонахождение Душелова, это, как я понял, невероятно сложно, так как в междумирье нет системы координат. Капитан Альбедо использует большую часть своих сил, чтобы телепортировать сразу всех прямо к Душелову, сам же он присоединится чуть позже, когда восстановит силы. Остальные Альбедо вместе с нами и армией должны пробить защиту бога за это время. Как только защитный купол падет, Фауст вступит с Душеловом в последний бой.
Я задал резонный вопрос: «зачем так много людей, это будет мешать, ведь наш противник один, пусть и божественная сущность?».
Фауст начал издалека, объяснив, как работает материальное и нематериально в междумирье, немного рассказал про способности Душелова, о которых я не знал, в итоге ответ был такой «Душелов может в любую секунду воспроизвести свою собственную армию». Как я понял, эта армия могла быть невероятно большой. И это, если честно, поубавило мою веру в победу.
Вереск все еще дулась на Элхора, а Лауре я не видел и на следующий день. Мне так и не удалось поговорить с ним касательно увиденного.
Зато случилось то, чего я опасался больше всего.
— Эй-эй, сядь рядом!
— Вообще-то мне нужно…
— Сядь. Если я говорю, значит тебе уже ничего не нужно.
Байчжу сидела на крыльце дома, вальяжно закинув ногу на ногу. Я не могу найти слов, чтобы объяснить почему мой ужас перед этой женщиной заставлял колени трястись. Но это был какой-то первородный страх. Как у оленя, который видит тигра.
Но я послушно сел рядом.
— Ты и Безымянная, я слушаю.
Вот так с ходу, беспардонно задать вопрос, на который мне бы не хотелось отвечать. В тот момент я готов был провалиться сквозь землю. Но смелость сама взяла мои голосовые связки в руки, потому что в голове всплыл образ Талии и я наконец мог узнать то, что мучает меня уже давно.
— Сначала скажи, где она, а потом я расскажу все, что ты хочешь знать, но взамен, ты расскажешь мне все, с того момента, как она вступила в ряды Альбедо.
— Ха-ха, а ты оказывается не мямля, каким кажешься, что ж, заметано. Один раз сыграем по твоим правилам, к тому же закон гостеприимства обязывает. Безымянная сейчас на задании Фауста, каком, где, никому не говорят. Да и мы в принципе мало интересуемся делами друг друга, несмотря на то, что уже не одну сотню лет вместе.