На наши вопросы, почему они остаются жить в опасной зоне, а не эвакуируются, Мэри за всех объяснила, что при немцах уйти не успели, а сейчас, мол, не к чему.

— Уж раз погнали немцев, — заявила она, — так и отсюда выгонят.

Объяснение было убедительным. Если бы не излишняя развязность Мэри и какая-то наигранность в голосе.

Во время войны всякое бывало. Многим не удавалось вовремя уйти от немцев. Некоторые оставались на оккупированной территории без видимых причин, но таких были единицы. С ними стоило знакомиться поближе. Мэри тоже нельзя было обойти, причем сделать это надо было так, чтобы не вызвать у нее никаких подозрений.

К вечеру были собраны сведения о Федоровых. Оставшиеся в селе престарелые жители отзывались о них неплохо. При немцах обе сестры вели себя достойно. Живут вместе с Мэри потому, что их домик сгорел. Младшая из сестер, Катя, дружила с сержантом ближайшей воинской части. Один или со своим товарищем он довольно часто приходил под окно дома и вызывал Катю.

Этой ночью сержант тоже вызвал ее из дома и они вместе пошли куда-то.

…У следователя Катя говорила, что Мэри — хорошая, отзывчивая женщина, никуда не ходит, ведет себя прилично, любит своего единственного сына. Когда они, Федоровы, попали в беду, сама пригласила их жить вместе. За все время Катя ничего плохого за ней не замечала.

— Может быть, на Мэри наговаривают из-за того, что она была женой старосты? — строила догадки Катя. — Но она же не поехала с мужем и немцами, а осталась здесь, и не одна, а с сыном…

Лишь начальнику особого отдела удалось убедить Катю не доверяться слепо Мэри, не делать поспешных выводов, а прежде понаблюдать, с кем она встречается, какие ведет разговоры, почему вдруг рассталась с мужем.

И знакомый сержант проводил Катю домой.

Вскоре Катя сообщила, что с Мэри действительно происходит что-то не совсем ладное. Днем она подолгу стоит у окна верхнего этажа дома и смотрит в сторону реки, а ночью, как всегда, выводит гулять свою собачку. Та, выбегая во двор, громко лает. Через какое-то время Мэри начинает тихо говорить с кем-то по-немецки.

— В прошедшую ночь, — сказала Катя, — мы долго не спали, и разговор Мэри на немецком языке с неизвестным слышала не только я, но и моя старшая сестра. Тут же сестра заметила: «Вот, оказывается, почему Мэри так твердо уверена в возвращении немцев».

Специально выставленные наблюдатели подтвердили сказанное Катей. Наши разведчики ясно слышали немецкую речь и засекли место, откуда появился немец: несплошной фронт позволил ему обойти наши посты и окопы.

Из окон второго этажа здания, где жила Мэри, хорошо просматривалась линия обороны участка с ее блиндажами, окопами и пулеметными гнездами, что не могло не интересовать вражескую войсковую разведку.

В ту же ночь обо всем этом мы сообщили в особый отдел армии, сделав вывод, что мы натолкнулись на агента, оставленного в нашем тылу немцами со специальным заданием. В этом же донесении просили разрешения использовать установленный канал связи для заброски своей агентуры в тыл врага.

В ответ через день особый отдел фронта прислал подготовленного ими разведчика для заброски в глубокий тыл немцев и внедрения его в одну из школ, готовящих разведчиков. Нам разрешили направить к немцам своего человека для разведки переднего края и ближайших тылов противника.

Снабженные тщательно продуманными легендами, дезориентирующими врага данными и необходимыми документами, оба разведчика были помещены в тот блиндаж, откуда до этого был выкраден немцами наш сержант. Днем демонстрировали замену одних солдат другими.

Мэри заметно нервничала, стала раздражительной. В течение двух ночей она, как обычно, выходила на прогулку с Жучкой, та лаяла, но немецкий связной не появлялся. На переднем крае обороны, кроме редких пулеметных и автоматных выстрелов да далеких артиллерийских залпов, ничего существенного не происходило. Только на третий день выход Мэри и Жучки сработал: немцы выкрали наших разведчиков.

По второму эшелону сразу же была объявлена тревога, как только стало известно о чрезвычайном происшествии. Работники особого отдела усиленно искали «дезертиров», пропавших из окопов переднего края. Это должно было дойти до ушей Мэри и немцев и успокоить их.

…Обер-лейтенант абвера Роберт был доволен. На этот раз при вылазке по сигналу Мэри ему попали русские солдаты из пополнения. О размещении войск и техники первого эшелона они знали мало, зато обо всем, что видели по пути на передовую, рассказывали. Выжать из них удалось довольно богатые сведения. Показания одного не противоречат показаниям другого.