Вначале Адилев ехал молча, предавшись своим невеселым думам. Затем спросил, может ли он откровенно поговорить со мной. Я ответил утвердительно. Адилева волновал один вопрос: будет ли ему сохранена жизнь, если он на следствии даст вполне правдивые показания как о себе, так и о тех, под влиянием которых он находился и с кем совершал преступления против Советской власти.

Я сказал ему, что в любом случае откровенное признание может облегчить наказание, и посоветовал ему быть совершенно откровенным на следствии.

В ППОГПУ я представил подробную докладную об обстоятельствах ареста Адилева и содержании моего с ним разговора. Во время следствия Адилев действительно дал откровенные показания, на основе которых и ранее имевшихся в ППОГПУ данных, вполне подтвержденных Адилевым, была ликвидирована крупная контрреволюционная организация алаш-ордынцев. Эта организация на протяжении многих лет вела антисоветскую работу на территории Казахстана.

Из Кзыл-Орды через трое суток я вернулся в Кент-Арал для участия в дальнейшей работе правительственной комиссии. Работу свою она закончила примерно в середине февраля 1929 года. Правительство республики положительно оценило результаты деятельности нашей комиссии.

Но это было уже позже. А в то время, в день моего выезда из Кент-Арала, начальнику нашего отряда Егембаеву стало известно о местонахождении второго брата Адилева — Байсеита, которого тоже следовало арестовать. Егембаев с группой бойцов отряда выехал на выполнение этого задания. Однако Байсеит не сдался живым: когда Егембаев предложил ему сдаться, бандит застрелился из револьвера.

После возвращения из командировки в Кзыл-Орду меня тут же вызвал заместитель начальника ППОГПУ Альшанский. Операция «Полуфеодалы», оказывается, еще не закончилась. Для следствия крайне необходимо было найти некоего Нурлана, который мог дать весьма ценные показания по делу контрреволюционной организации «Алаш-Орда».

Дело в том, что этот Нурлан (я забыл его фамилию) являлся чем-то вроде дипкурьера братьев Адилевых. По их поручению он неоднократно ездил в Алма-Ату, Чимкент, Ташкент, Кзыл-Орду и другие города. Мне предстояло разыскать Нурлана и доставить в Кзыл-Орду. Я доложил начальнику отдела Петрову свои соображения и попросил себе в помощь уполномоченного Чимкентского уголовного розыска Мустакимова и двух милиционеров из Туркестана.

Главная проблема состояла в том, куда ехать, где искать Нурлана, который, не имея ни роду, ни племени, скитается по степи. Круглый сирота, Нурлан жил у братьев Адилевых, выполняя роль батрака, а в нужных случаях и роль посыльного.

Я решил ехать в Чаяновский район, где остался младший брат Агабекова Султан. Он мог мне посодействовать в поисках Нурлана. Во время ареста Диньмухамеда Адилева и Агабекова в ауле Нурлана не было. Но он, как я предполагал, услышав об аресте Адилева, непременно должен приехать в аул, чтобы узнать подробности.

Встал вопрос о проводнике. Среди работников ГПУ и районной милиции такого не оказалось. Я послал Мустакимова на поиски. Через некоторое время он привел казаха, жителя Чаяновского района, приехавшего на базар по своим делам. Мы с ним разговорились и, как принято у казахов, поделились новостями. Самой большой новостью в их ауле оказался арест Адилева и Агабекова. Мы спросили его, знает ли он, где теперь кочует аул Агабекова. Он знал это и согласился сопровождать нас.

Выехав из Туркестана в тот же вечер, к обеду следующего дня мы были в ауле Агабекова. Султан оказался дома. Выяснилось, что Нурлан действительно был в ауле и только утром в день нашего приезда выехал в Сары-Суйский район, сказав, что по пути заедет к знакомому. Султан, естественно, стал интересоваться участью брата, спросил, долго ли его будут держать под стражей.

— Поможешь нам разыскать Нурлана, — сказал я ему, — это облегчит положение брата.

Султан изъявил полную готовность, и мы все немедленно выехали вслед за Нурланом. В ауле, куда должен был заехать Нурлан, его не оказалось. Он отправился уже дальше, верст за двадцать.

Медлить было нельзя. Поторапливая коней, мы поскакали к аулу, где, по нашим предположениям, остановился Нурлан. Подъехали к аулу довольно-таки поздно. Решили в юрту послать Султана, и если Нурлан там, то он должен крикнуть нам: «Здесь». Кстати сказать, Султан по-русски совсем не говорил, и нам дорогой пришлось обучить его этому единственному русскому слову, которое он, наверное, запомнил на всю жизнь.

Аул состоял из нескольких юрт и находился в котловине, окруженной небольшими песчаными холмами. Послав Султана в юрту, мы остались ждать на этих холмах. Нурлан оказался в одной из юрт и пытался бежать, почувствовав недоброе. Он бросился в стадо баранов, намереваясь проскользнуть в саксаульные заросли.

Ухватившись за полу чапана Нурлана, Султан крикнул несколько раз: «Здесь, здесь». Мы сразу же бросились на крики и задержали Нурлана.

В ту же ночь выехали в аул Агабекова, а оттуда в Туркестан. Проводником был Султан. Из Туркестана поездом доставили Нурлана в Кзыл-Орду, в ППОГПУ. Это было на четвертый день после начала поисков. Никто из руководства не ожидал таких быстрых успехов.

Так завершилась операция, условно названная нами «Полуфеодалы».