Тест ДНК подтвердил, что Икс не являлся Дайскэ Танигути, после чего второй брак Риэ был удален из записей.
Теперь ее прошлое было исправлено: замужем по документам она была всего лишь раз и официально больше не считалась вдовой.
Ошибка закралась не в официальные процедуры, а в ее действия. Она решила, что вышла замуж за человека по имени Дайскэ Танигути, которого на самом деле даже никогда не видела, публично объявила об этом всем вокруг, а затем, когда этот неизвестный человек умер, подала в государственные органы заявление о смерти. При мыслях об этом ее охватывала грусть, странная и щемящая, она переставала понимать, кем после всего этого является сама.
Закончились летние каникулы, тем утром должна была состояться линейка по случаю начала второго семестра в школе Юто.
— Мам, я пыталась разбудить Юто, но он не встает, — сказала Хана.
— Что? Не встает? — переспросила Риэ, оглянувшись на дочку. Риэ готовила в этот момент яичницу на завтрак.
— Я вот что думаю. Юто привык высыпаться по утрам на каникулах, вот ему и не проснуться сейчас. Так я думаю.
С этими словами она улыбнулась, а глаза стали напоминать узкие щелочки, вроде молодого месяца. В следующем месяце Хане исполнялось пять лет, и когда она хотела высказать собственное мнение, то всегда начинала с вводной фразы: «Я вот что думаю», как в английском, после чего делала паузу, сглатывала, смотрела куда-то наверх, приводя мысли в порядок. Риэ казалась эта манера дочери забавной, и пока она ждала продолжения рассказа, не могла сдержать улыбки.
С самого рождения Хана была пухленьким ребенком — не толстой, но ручки и ножки были в меру упитанные, что хотелось до них дотронуться. Прикосновение к такому малышу несравнимо ни с чем другим на свете.
С тех пор как она научилась ходить, много двигалась и бегала в детском саду, контуры ее тела стали подтягиваться, а за этот год ручки и ножки стали стройными. Она больше не была пухлой девочкой, да и сама уже вряд ли помнила, что взрослые раньше ее так называли.
Дети растут так быстро, что черты, характерные в младенчестве, исчезают, не успеешь и оглянуться. Риэ с болью и неопределенностью думала о том, были ли качества характера ее умершего сына Рё — сообразительность, терпение, миловидность, обаяние, пугливость — чем-то, что тоже изменилось бы с возрастом.
Глядя на Хану сейчас, Риэ видела, что с каждым днем она становилась все больше похожа на своего отца, по крайней мере внешне. Особенно глаза. Хотя переносица была четко очерченная, чего не было ни у Риэ, ни у ее мужа, но внешне девочка была похожа на человека, личность которого все еще оставалась неизвестной.
Внезапно у Риэ появилось дурное предчувствие, ей показалось, что кровь отлила от лица. Положив яичницу на тарелку и намазав подсушенный в тостере хлеб джемом и маслом, Риэ сказала:
— Хана, я пойду разбужу брата. Ты поешь без меня? Бабушка скоро встанет.
— Хорошо! — ответила Хана.
Когда Риэ вошла в комнату Юто на втором этаже, там был включен кондиционер, а Юто лежал на постели, завернувшись в покрывало.
— Что случилось? Плохо себя чувствуешь? — спросила она.
Не дожидаясь ответа Юто, Риэ присела на край его кровати и положила руку ему на спину. Лежа лицом к стене, Юто теперь еще плотнее свернулся калачиком. Риэ протянула руку, чтобы пощупать лоб и проверить, нет ли температуры, но он зарылся лицом в подушку. Под пальцами она не почувствовала жара.
— Если тебе нехорошо, скажи мне. Мы тогда съездим к врачу.
— Все хорошо.