— Что?

— Это ты меня прости за то, что многое не рассказывала.

Юто покачал головой и сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. А затем с серьезным видом спросил:

— Ты собираешься рассказать Хане?

— Думаешь, стоит?

— Сейчас она ничего не поймет.

— Ты прав.

— Надо оберегать нашу Хану.

Риэ снова захотелось плакать, но она сдержалась и, посмотрев в глаза своему умному сыну, кивнула. Она подумала, что он вырос.

— Если тебе будет тяжело, поговори со мной, ладно?

Юто кивнул и ответил:

— И ты, мам… тоже… Спокойной ночи.

— Спокойной ночи. До завтра.

Когда она смотрела, как ее сын выходит из гостиной, она попыталась представить, как он проведет остаток ночи, и почувствовала комок в горле. Но единственное, что она могла сделать, — это просто дать ему побыть одному.

Оставшись одна, Риэ поставила локти на стол и положила голову между ними, на некоторое время закрыв глаза.

Она слышала лишь тиканье настенных часов.

Когда она снова подняла глаза, увидела фотографии ее отца и Рё на серванте с посудой, а затем перевела взгляд на семейное фото с мужем и детьми.

Его больше нет. А их дети уже подросли.

Она подумала, что те три года и девять месяцев были таким счастливым временем, что воспоминаний о нем и том, что с ним связано, хватит на всю ее оставшуюся жизнь.