Кидо предложил пообщаться по скайпу. Ведь так можно было убедиться, что Кидо именно тот, за кого себя выдает. Кидо добавил, что не против, если Yoichi Furusawa не будет включать видео, а подключится только со звуком. Кидо написал, что хотел бы переговорить непосредственно с Ё. С., однако совершенно не возражал и против беседы с Yoichi Furusawa, чтобы тот мог удостовериться в его личности.

Сообщение было сразу же прочитано, но ответ на него пришел только к вечеру. Кидо подумал, что эту паузу можно объяснить работой в течение дня.

Содержание сообщения было следующим. Он по-прежнему не говорил, чьим «представителем» является; человек, чьи интересы представляет, все еще настаивал на удалении аккаунта Дайскэ, а также хотел узнать о том, как тот погиб. Он согласился на встречу по скайпу в одиннадцать вечера.

Кидо размышлял, как лучше одеться, и в результате остановился на обычном рабочем костюме — белой рубашке и пиджаке. Было странно просовывать руку в рукава тщательно отглаженной рубашки после того, как он искупал Соту и уложил его спать.

В пять минут двенадцатого прозвучал звонок от Yoichi Furusawa.

— Слушаю вас. Добрый вечер. Меня зовут Кидо… Алло?

— …

— Господин Фурусава? Вы меня видите?

Кидо не улыбался, но придал своему лицу мягкое выражение, как он делал обычно, когда впервые встречался с клиентом.

Никакой реакции не последовало. На мгновение Кидо испугался, думая, что связь оборвалась и он больше не сможет поговорить с этим человеком.

— Это Кидо. Вы меня видите? Фуру…

— Да. Я вас вижу.

— А…

Кидо вздрогнул, услышав подрагивающий голос мужчины, доносившийся с темного экрана. Неужели это настоящий Дайскэ Танигути, на поиски которого он потратил уже больше года? Кидо затаил дыхание, чувствуя, что нужно продолжать, постарался говорить мягко, чтобы не напугать собеседника.

— Вы меня видите?

— Да.

— Отлично. Спасибо, что вышли на связь.

— Не за что.

По тому, как звучал голос, Кидо предположил, что его собеседник, возможно, находится в однокомнатной квартире.

Хотя его голос имел приглушенный тембр, характерный для людей среднего возраста, в нем чувствовалась неловкость, похоже, он специально искажает его.