Глава III

ПОИСКИ НАУГАД

     Сварог шагал по широкому коридору замка Мориан, главной гланской тюрьмы для особо важных преступников. Отступив на шаг, его сопровождали глэрд Баглю, ворон здешних мест, и двое рослых усатых стражников с жутковатой серебряной эмблемой на рукаве, наводившей страх и на иных смельчаков. Коридор располагался пониже уровня земли, но не наблюдалось излюбленного писателями и режиссерами зловещего полумрака - через каждые три шага на стенах ярко пылали факелы со знаменитой карабальской смолой: одной чаши хватает на несколько часов, пламя ровное и высокое, без копоти и дыма. Было чисто и тихо, так что их шаги по выщербленным временем каменным плитам отдавались гулким эхом. Такое уж местечко - постояльцев в спокойные времена всегда было мало, наплыв наблюдался лишь во время больших мятежей и серьезных заговоров - к счастью, за все годы правления Сварога ни того, ни другого не случалось.

     По обе стороны коридора темнели одинаковые двери, обитые железными фигурными полоса с глазками в медной оправе и медными же цифрами-номерами, аккуратно прибитыми гвоздями с квадратными шляпками. Наблюдательный человек сразу подметил бы по расположению дверей, что камеры разного размера - а Сварог и так это знал как здешний король. Добросовестный король должен интересоваться самыми разными вещами в своем немаленьком хозяйстве.

     - Hу, как он? - спросил Сварог, не поворачиваясь к спутнику.

     - Только в первые часы дурковал, - сказал глэрд Баглю. - Колотил в дверь цепями, орал, что всех нас на кусочки порежут за оскорбление Высокого Господина Небес, сулил всякие ужасы. Быстро приутих, видя, что все впустую. В остальном идет согласно вашим приказам: по морде получает аккуратно, со стражниками разговаривать больше не пытается. Тихонько сидит, как мышь под метлой. Только в первые часы от него была куча беспокойства, и стращал всеми мыслимыми карами, и золота обещал в диком количестве, если потихоньку выпустим...

     Стандартный условный рефлекс, с некоторой скукой подумал Сварог. Всю сознательную жизнь прожил именно что ларом. И, оказавшись в темнице на земле, первым делом начал качать права. Ничего, из него эти глупые желания быстро выбили...

     - Не просил передать на волю весточку?

     - А как же, просил. Уговаривал коридорного смотрителя съездить в резиденцию наместника и передать пару слов там кому-то. Имени сразу не назвал и, что передать, не сказал. Я полагаю, словечки были бы совершенно безобидные - просто хотел дать знать, что он здесь. Большой соблазн был сделать подставу - чтобы смотритель согласился. Но, поразмыслив, я не стал рисковать без вашего прямого приказа. Вдруг это какой-нибудь условный сишал, и его сообщники на воле замутят что-то такое, о чем вы не знаете? Заранее спланированное? Были такие случаи в других тюрьмах, но не в Мориане. Я правильно поступил?

     - Совершенно правильно, - серьезно сказал Сварог.

     Баглю, сам того не подозревая, только что дал Сварогу ценнейшую информацию о веральфах. Коли уж Даутверт, оказавшись в каменном мешке без связи с внешним миром, пытался использовать столь архаичный способ связи с соплеменниками, как устное сообщение через подкупленного тюремщика, значит, веральфы безусловно не способны связываться друг с другом на расстоянии чем-то вроде телепатии. Больше всего Сварог с Канцлером и Марлоком боялись, что такой способностью волколюди все же обладают, что давало бы им громадные преимущества. Следовательно, ничего подобного нет. Если уж на такое не способен Аристократ, неспособны и те, кю стоят ниже в их иерархии. А это дает людям кое в чем нешуточные преимущества...

Они остановились перед дверью под номером двенадцать, Баглю кивнул одному из стражников, тот проворно отодвинул массивный засов. Засов был хорошо смазан и отошел бесшумно, так же бесшумно отворилась на хорошо смазанных петлях темная дверь. Зловещий скрежет тюремных запоров - это опять-таки для романов и фильмов, в жизни таких красивостей стараются избежать...

     Когда Сварог вслед за одним из стражников вошел в камеру, в первый миг показалось, что он ослеп - ничего подобного, конечно, просто после ярко освещенного коридора глаза не сразу привыкли к полумраку. Дневной свет сюда проникал через единственное окошечко размером с две ладони, под высоким потолком, к тому же забранное толстыми железными прутьями.

     - Факел, - распорядился он.

     Рядом чиркнуло о шершавую терку, с шипением вспыхнула спичка, почти сразу же зажегся факел на короткой деревянной ручке, и в камере сразу стало светло почти как в коридоре. Сварог осмотрелся, не торопясь.

     Камера была высотой в два человеческих роста, длиной и шириной уардов не менее пяти. Вся меблировка заключалась в охапке гнилой соломы в углу, на которой за неимением другой подстилки и сидел человек без штанов в одной замызганной холщовой рубахе до колен, опустив руки меж широко расставленных ног так, чтобы кулаки касались каменного пола - несомненно, для того, чтобы избавиться от тяжести ручных кандалов соединенных с ножными массивной цепью. Особые оковы для особых случаев, весом не менее полусотни тауров*. (Таур - расхожая мера веса, примерно 950 грамм.) Даже сходить в них оправиться в противоположный угол было нешуточным испытанием - а потому узник, судя по запаху, ради «малых дел» и не вставал с соломы. Но судя по запаху из упомянутого угла, ради дел больших туда все же ковылял.