— Как получилось в прошлый раз? — моего друга явно не радовала идея в этот чудный летний денег стать убийцей.

— Тело не трансформировалось, зато разум остался звериным, — мама пришла на портрет и молчаливо рассматривала наши кислые мины.

— На этот раз все получилось… — кисло заметил Эммет. — А результат один: мы убьем этого парня, и выкинем в лес, где взяли.

— Вы провели принудительную вакцинацию верного зелья, — осторожно заметила мама. — От этого подопытного все равно придется избавиться, но вначале вам нужно подготовить все документы и понаблюдать за ним, чтобы точно знать, что произойдет с первым пациентом.

— Натан будет очень огорчен, когда узнает всю правду, — Эммет устало потер переносицу.

— Да. Постарайся уладить все дела с патентом по-тихому, чтобы никто ничего не выяснил до официального использования зелья. Я понаблюдаю за нашим подопытным.

На этом мы и разошлись. Я приказал эльфам приносить узнику еду и перевести его в какую-нибудь более удобную комнату, но так чтобы он не смог оттуда выбраться. Я заглянул к нему лишь раз, чтобы наложить следящие и фиксирующие его здоровье чары. В прошлый раз все это проворачивать было куда легче, может, потому что зелье не сработало, а может, потому что мне и Себу не впервой отнимать жизнь. На этот раз были замешаны Эммет и Натан — все стало как-то сложнее и неправильно.

За две недели им удалось подготовить все бумаги и зарегистрировать зелье, вопрос встал только в том, кто станет его испытателем. Ради этого я написал Люпину, приложив портал до моего дома. В тот день мне показалось, что это был самый сложный разговор в моей жизни, но я часто ошибаюсь.

— Ты долго медлил, — невозмутимо перевернув страницу Ежедневного пророка, мой вынужденный гость окинул меня заинтересованным взглядом.

— Нужно, чтобы все было сделано официально, — хоть комнатка, куда его поселили эльфы, и была скудной, пара кресел перед небольшим очагом и кофейный столик с парой чашечек горячего чая здесь были.

— Знаешь, хоть я и убил в своей жизни многих, я горд, что умру, зная, что эту болезнь вылечат, — он сложил газету, отложив ее на столик, и взял чашку с чаем. — Маркус Рид.

— Джаспер Эванс, — мы, наконец, представились друг другу. Каждый знал, что произойдет в конце разговора, и каждый старался растянуть этот разговор на пару часов.

— Это довольно интересный шаг: открыть фонд для помощи оборотням на деньги выигранные в тотализаторе, — он усмехнулся, постукав по газете, в которой была напечатана статья.

— Деньги не пахнут, — фыркнул я. — Что ты хочешь, чтобы я сделал для тебя напоследок?

— Вылечи мою дочь в числе первых, ей скоро в школу.

Такую цену я, разумеется, мог заплатить, поэтому лишь согласно кивнул. Маркус больше ничего не просил, медленно пил чай, всматриваясь в огонь. Мне хотелось спросить, с кем останется его дочь, есть ли у нее мать или кто-то другой из членов семьи, но я не решался.

— Семья ее матери во всех войнах волшебного мира поддерживала светлую сторону. И вдруг их золотая девочка, которая должна была сделать прекрасную партию и возродить былую славу древнего рода сбежала оборотнем, якшающимся с прислужниками Темного лорда. Хоть война и закончилась, когда твой брат его победил, еще пару лет было неспокойно: министерство выслеживало бывших сторонников Лорда и отправляло в Азкабан. Она заступилась за меня, тем самым окончательно растоптав свой единственный шанс вернуться обратно в семью. И чем я ей отплатил? — Маркус горько хмыкнул, взглянув на меня.

— Подарил ей дочь, больную ликантропией, — спокойно заметил я, Рид кивнул.

— Вместо одного чудовища, она получила еще и девочку, которую любит и боится до беспамятства.

Мы замолчали, всматриваясь в сполохи огня. Мы с ним были одинаковыми: каждый благими намерениями выслал себе дорогу к смерти. Он в своей любви и осознании, что испортил жизнь дочери и жене попал к нам в руки, так легко ухватившись за мысль отойти от озлобленных собратьев. Я в своем желании защитить близких мне друзей, потерял их всех до единого, и закончил свою жизнь поцелуем дементора.