— Мне кажется, за ними скрывается Тиона Авгур, — сказала я, разглядывая дракона и его наездника, — это же Сефек в юности и берут меня сомнения, что его кто-то помнит в столице за исключением той, что считалась его сестрой и жила с ним под одной крышей.

— Именно так, — раздался за нашей спиной голос леди Оливии Эрмитас, — это леди Тиона Авгур. Она потрясающая мастерица и всегда подписывает работы только псевдонимом. Ее преподавательница рукоделия из Академии Радогона Северного рассказывала мне, Тиона еще со времен учебы приняла такое решение и никогда ему не изменяет.

— Вы знакомы с леди Авгур? — стремительно развернулась я к ней.

— Лично нет, только немного знаю о том, что она училась в Академии, а потом все ее близкие погибли и она ведет довольно уединенный образ жизни. Мы даже на балах никогда не пересекались, потому что леди Тиона на них не является, — поведала тетушка. — Но ее куклы и вышитые картины столь прекрасны, что ей прощают любую вольность. В том числе и такую, когда Тиона не замечает в парадной своего дома, конверты императорской службы протокола с приглашением явиться на бал.

Леди Оливия пошла дальше по залу, а мы еще рассматривали экспонаты, когда я увидела большой кукольный дом из трех этажей и присев перед ним принялась с удивлением рассматривать интерьер.

На первом этаже, поделенном на парадную часть, из которой наверх вела винтовая лестница и оранжерею, стояли миниатюрные кадушки и напольные горшки с цветами, выполненными из бисера и кусочков шелка.

На втором этаже располагалась гостиная и кухня через коридор. На кухне миниатюрная плита отапливаемая дровами, на ней стояли кастрюли и сковорода, а рядом пухленькая кукла-кухарка в беленьком фартуке и поварском колпаке. На стенах кухни висели в огромном количестве разнокалиберные поварешки, дуршлаги и кружки. А в гостиной стоял стол накрытый вышитой скатертью, стулья, диванчик поверх которого лежал габардиновый плед и вышитые картины на стенах. На полу лежал вытканный ковер с микроскопическими рисунками.

Третий этаж поделили спальня с кроватью во всю комнату и роскошным одеялом с подушками и библиотека, в которой стоял стол у окна и шкафы с книжками-малютками ручной работы.

Это тоже была работа мастерицы Лунной птицы, а вот похоже и она сама, вернее небольшая кукольная фигурка женщины стоящей у окна библиотеки и держащей в руках портрет мужчины.

— Какое печальное у куклы лицо, — негромко произнесла Элиза, стоя рядом со мной, — и какая тонкая, кропотливая работа. Это целое искусство создать такой дом, населить его предметами ручной работы, должно быть удивительная женщина эта мастерица. А сколько терпения и сил должна была она потратить на такое произведение искусства.

— Я с тобой полностью согласна, никогда до этого момента не видела кукольных домиков. Ведь их создают не для маленьких детей, а для самих себя, чтобы прикоснувшись душой ощутить, есть место в котором ты творец, и имеешь возможность создать любую обстановку от аскетизма до богатейшего убранства. А еще погрузившись в процесс создания отрешиться от горьких дум и боли, что не покидает ни на мгновение, — задумчиво отвечала я, и неожиданно в наш разговор ворвался голос.

Я развернулась и глазами поискала, кому он принадлежит и почему среагировала на этот голос. Кругом много адептов и все переговариваются, обсуждают экспонаты, давая оценку мастерству кукольников. Алистер находился неподалеку от нас продолжая изучать кукольных боевых магов.

— Алистер Данглир, — рядом с ним стояла адептка с шестого курса лечебного факультета, — никогда бы не подумала, что такому талантливому адепту и красивому юноше нравятся куклы. Как мило! — и протянула ему шоколадную плитку, — угощайся. Это из кондитерской братьев Милкотов, императорских поставщиков. Я знаю ты такой сладкоежка, — рассмеялась она, пытаясь скрыть некоторую нервозность, — ну же не стесняйся, ты всегда угощал меня конфетами, когда мы с родителями бывали у вас в гостях. Странно, что учась в одной Академии, мы не стали друзьями, так и оставшись приятелями детских лет.

— Спасибо Гаруна, — Алистер отломил кусок шоколадки, разделил на две части и найдя нас глазами протянул мне и Элизе, — девчонки, угощайтесь.

— Я тебя угощаю, — неожиданно покрываясь красными пятнами, прошипела Гаруна, — причем здесь они? У меня нет никакого желания кормить элитным шоколадом твоих подружек.

— Да понимаешь, я переел сладкого и потому в рот его больше не беру, — спокойно ответил Алистер, — а что ты так разволновалась?

— Да все просто, — раздался голос Тамилы, оторвавшись от очередного экспоната. — Шоколад наговоренный, ты его съедаешь и по логике вещей должен потерять голову от Гаруны. Это ты сегодня ночь на это потратила? — спросила она у адептки, — ты живешь надо мной и я полночи заклинания-присушки слушала.

— Тебе померещилось, — разозлившись, фыркнула Гаруна, — не много ли чести эту нищету привораживать? Просто решила сделать приятное мальчишке с которым в пять лет на одних качелях качалась и съедала все его конфеты.

— Но ты именно это и делала, — резонно заметила Тамила, — а сейчас пытаешься оскорбить Алистера, чтобы выкрутиться из некрасивой ситуации. Нам запрещено заниматься приворотами и это известно любому адепту, начиная с первого курса.

— Адептка я представительница богатого рода, а Данглиры потому никого больше не родили, что живут только на императорское жалование. Случись что с лордом Адваром, адепт с матушкой с голоду помрут. Ты считаешь меня родители на помойке подобрали, чтобы я Гаруна Эстерс, нищими адептами бредила? — нагло заявила Гаруна и развернувшись покинула помещение, отталкивая адептов оказавшихся у нее на пути.