— Я старше тебя на две тысячи лет.

По официальным данным Номарху было около пяти с половиной тысяч лет. Но для нома это был вполне средний возраст. Кажется, младенец тут только я.

— Аритайна могла наплести тебе всё, что угодно, — продолжил он.

— Она рассказывала про человеческую жизнь, про главный приоритет, что она не может убивать. Каковы могли быть её мотивы?

— Мотивы? Я начал разрабатывать вирус, способный контролировать её экспансию.

— А мотив Данайган?

— Представь себе — уход общества от философии потребления. В этом я близок Синто. Ген.

— И мне, — поддакнула Инрит.

Я чувствовал, что всё больше вязну в местной политике, как в болоте.

— Тогда Данайган, скорее всего, — резюмировал я. — Почти уверен, что это не Синто. Ген.

— «Думаю, не думаю». Мне нужны доказательства! — к поврежденному голосу Номарах периодически возвращались громогласные ноты.

— От меня? Не слишком дальновидно полагаться лишь на одного чужеземца-наёмника со стёртой памятью. Что за правление у тебя было, если в твоём ближайшем окружении не оказалось ни одного доверенного человека, которому ты мог бы сказать, что остался жив?

— Они мертвы, — вставила Инрит.

— Трое моих самых доверенным помощников были убиты в тот же день, что и я. Собрали вместе и представили всё как отравление. Те же, кто остался жив…

— …уже автоматически не могут считаться преданными тебе, — закончил я за него.

— Да.

— Столько убийств. Точно не Синто. Ген.

— Да, что ты заладил. Добудь мне сначала доказательства. Нейромать может быть хорошем союзником, если я буду в ней уверен.

— Она сказала мне внедриться в Сикарион.

— Она их тоже больше не контролирует?