— Ну да. Я совсем спсихел. Дай — ка, думаю, взломаю я этот лед. Углубился в первый слой и — пишите письма. Мой ученик унюхал горелую кожу и сдернул с меня дерматроды. Блядская штука, этот лед.

— И энцефалограф выдал прямую линию.

— Ну да, это же в легенду вошло.

Кейс вышел из киберпространства.

— Вот же мать твою, — ошарашенно пробормотал он. Каким, ты думаешь, образом Флэтлайн впал в мозговой коллапс? Сделал заход на ИскИн. Веселенькая история.

— Ну и что? — пожала плечами Молли. — Справитесь как — нибудь, вы ведь считаетесь крутыми ребятами.

— Дикси, — сказал Кейс, — я хочу взглянуть на бернский ИскИн. Можешь придумать причину, почему мне не стоит этого делать?

— Если ты не отягощен низменным страхом смерти — нет, не могу.

Кейс набрал код швейцарского банковского сектора и ощутил волну радостного возбуждения, когда киберпространство задрожало, размылось и потекло. Вместо Ядерной Комиссии Восточного Побережья появилась холодная геометрическая структура коммерческих банков Цюриха. Теперь он набрал код Берна.

— Двигай вверх, — подсказал конструкт. — Это будет очень высоко.

Они поднялись по светящейся решетке голубых мерцающих уровней.

"Вот он", — подумал Кейс.

Уинтермьют оказался обычным белым кубом; за видимой простотой явно угадывалась крайняя сложность.

— И посмотреть — то вроде бы не на что, правда? — заметил Флэтлайн. — Но ты его только тронь.

— Я сделаю небольшой заход.

— Да кто ж тебя держит?

Кейс подошел к кубу на расстояние четырех периодов решетки. На возвышающейся над Кейсом чистой белой грани замелькали тени, как будто тысячи танцоров закружились за огромным замерзшим окном.

— Чует, что мы здесь, — заметил Флэтлайн.

Кейс снова нажал клавишу, и они прыгнули на один период вперед.

На лицевой грани куба появился серый пунктирный круг.