— Не приближайтесь! — закричала она.

— А ну, пойдем! Или что, все мои усилия были напрасны? Ну, нет! Пришла пора тебя хорошенько отшлепать! Я гоняюсь за вами вот уже столько дней, вынюхиваю ваши следы, как охотничья собака, и теперь я дам вам уйти? Нет!

— Скажите моему отцу, что я не вернусь. Уходите!

— Он не услышит, — оборвал ее паромщик. — Это больше не приспешник твоего отца, это даже уже не человек. Посмотри на его глаза. Он под властью зоны.

— Я под властью зоны? Глупости! Я просто освободился от всего, что меня сковывало. Здесь нет ничего — ничего и никого. Люди должны вернуться сюда, и все здесь сровнять с землей, чтобы утвердить свое присутствие. Я есть провозвестник новой эры. А после нас, спустя века, придут другие и возведут на наших окаменевших останках грандиозную и великолепную империю. И это будет прекрасно.

— Вы не понимаете, — начал паромщик. — Именно здесь спасение человечества. Только ради этого следует стараться. Пойдемте с нами. Они и вас исцелят. Позвольте нам помочь вам, и…

— Бла-бла-бла… Какие же вы жалкие.

— Вы не понимаете. Мы уже почти у цели.

— Эта зелень заморочила вас. Город — вот единственная колыбель, которую надо любить, остальное же не более, чем блажь. Пусть мы затеряны на краю мира, но даже здесь я не желаю, чтобы вы проповедовали ваши безумные идеи. Даже у дверей в никуда, вы по-прежнему связаны вашими убеждениями — бессмысленным ярмом глупца. К чему эти высокие речи?

— Но ведь вы, так же как и мы, — вы тоже столкнулись с загадками зоны? С необъяснимыми явлениями? А разве это не свидетельствует о том, что здесь обретается некий разум?

— Я ничего не видел. Единственное явление, которое здесь имело для меня значение — это тяжесть одиночества вдали от города. Кем я стал по вашей милости? Теперь только одно может оправдать мое существование: я закончу свою миссию — и тогда я смогу вернуться к людям.

— Вы сумасшедший.

— Безусловно.

— Позвольте нам только попробовать, — умоляюще сказала девушка. — Если мы ошибались, клянусь жизнью, мы вернемся. Это дело всего лишь одного-двух дней.

— Ты не понимаешь, — прошептал паромщик ей на ухо. — Он пришел сюда не для того, чтобы нас уговаривать. Слишком поздно. Он хочет нашей смерти. Больше он ничего не услышит.

— Я все слышу-у, — пропел монстр, приплясывая. — Какая проницательность!

— Моя жизнь за ее жизнь, — сказал паромщик. — Я согласен умереть, если вы позволите ей уйти.

— Что же, достойная жертва, не спорю, — ответило существо, поглаживая свою опухшую шею. — Я тоже отдал большую часть самого себя, чтобы вас найти. Это благородно, но нет! Мы умрем все трое. Сначала ты, паромщик, потом она. А затем придет и моя очередь — и это будет прекрасная смерть.

— Но почему? — взмолилась девушка. — Ведь это бессмысленно.

— Я вам уже сказал: я — провозвестник новой эры. А вы принадлежите прошлому. И пора кончать с этим.