– Арман, – приблизилась к сыну Жаклин, – эта дрянь ославила тебя на весь Париж! Она обвинила тебя в убийстве!

Голос мадам Дюваль дрогнул и будто сел на последнем слове. В ее глазах, обращенных к сыну, я впервые увидела неподдельный ужас. Невольно вспомнила слова Армана о том, что статья для него не важна, что это лишь слух, который развеется в скором времени. Даже простое опровержение хоть и оставит свой след на его репутации, но может исправить положение. В эту минуту я посмотрела на Дювалей иными глазами. Только сейчас мне подумалось, что есть в их страхе что-то еще.

– Точно, – послышался новый голос из-за моей спины, – и ты же знаешь, дорогой братец, что Дювали никогда не прощают клеветы.

Патрис прошел мимо нас и сел на диван, закинув ногу на ногу и одну руку на спинку. Отчего-то мне показалось, что ему нравится эта ситуация, что она приносит ему удовольствие. Хочет собственными глазами увидеть, как я буду расплачиваться? Я сглотнула и невольно сделала пару робких шагов назад. Атмосфера в комнате накалялась, а я теперь чувствовала себя еще мельче и незначительней.

– Это лишь недоразумение, – спокойно ответил Арман.

С тех пор как он вошел, ни разу не посмотрел на меня, ничем не обозначил наше пусть и не самое приятное, но знакомство. От мысли об этом стало не по себе. А что, если он отгораживается намеренно, чтобы не пожалеть меня, если его семья решит расквитаться со мной физически? Что, если мое тело спустя неделю обнаружат в Сене? Вернулось оцепенение, вот теперь настоящий страх пополз по позвоночнику.

– Недоразумение?! – взвизгнула Жаклин Дюваль.

Сейчас она совсем не походила на ту благодетельницу, которая хотя бы пару раз в месяц мелькала на страницах газет, рассказывающих о ее добром сердце и благочестивых деяниях.

– Неужели не очевидно, что это продуманный заказ? – спокойно сказал Арман. – Она – лишь имя под статьей, которую позволили опубликовать.

Казалось, молодой Дюваль намеренно не называет меня по имени, чтобы еще раз подчеркнуть свое безразличие к моей судьбе. Я бросила на него быстрый взгляд, ощутив, как сдавило сердце. Да, я была обижена на мсье Лакомба, но Арман намеренно переключил внимание отца на редактора «Фигаро 41». Мой страх за старика объявился сам собой.

– До редактора мне пока не дотянуться, – недовольно скривился отец семейства, – но я подожду. И с ним успею побеседовать.

– Погоди, – снова вмешалась Жаклин, – заказ на статью – это понятно, но убийство!

– Всего лишь стечение обстоятельств…

– Весьма удачное, спешу заметить, – перебил брата Патрис. Он хотел еще что-то сказать, но, будто вспомнив обо мне, умолк.

– Кто-то должен заплатить! – пугающе спокойно сказал Северин Дюваль и сделал шаг по направлению ко мне.

Я заметила, как Арман дернулся, будто хотел заслонить меня собой, но потом передумал, продолжая стоять там, где стоял. Сердце обрушилось в пятки, когда Дюваль-старший вновь обратился ко мне:

– Никто не может безнаказанно нападать на нашу семью!

– Эту статью писала не я, и кто ее заказал, тоже не знаю! – Ощущая, как земля уходит из-под ног, я постаралась выглядеть как можно убедительнее. – Но я попытаюсь докопаться до истины.

– И как же? – делая еще один шаг ко мне, спросил Дюваль-старший.

– Я найду того, кто убил Кароль Пети.