– Зачем вы так кричите?! – я тоже повышаю голос. – Так ведь можно заработать невроз, психоз и энурез! Как мужчину и начальника вас это не красит. На собеседование я ходила! Но сначала была у стоматолога.

Я открываю рот и тычу пальцем в свеже-отполированную белоснежную пломбу.

– Какое ещё собеседование? – спрашивает он недоверчиво.

– Работу искала. Такую, где не орут, а если трахают, то исключительно мозг.

– Работу?! – надувается он от возмущения. – Ты попробуй отсюда уволиться для начала.

– Ну, я уже пробую, вообще-то. Я вам заявление подала.

– Нет никакого заявления. Насколько я помню, оно порвано на очень мелкие клочки.

– Я про другое. Я новое написала. У вас на столе лежит в кожаной папке. Следующее через канцелярию зарегистрирую, если и это порвёте.

– А со Стражниковым у тебя что? – спрашивает босс вдруг тихим голосом и его зелёные глаза становятся мутными, погасшими.

– Да ничего, – отвечаю я тоже внезапно тихо.

Может у нас тут биполярочка завелась?

– Он к тебе клинья бьёт?

– Какие ещё клинья? Что это за строительная лексика? – делаю я непонимающее лицо.

– Ты с ним трахаешься?

– Вообще-то нет, но вас это точно не касается. Сегодня мы случайно встретились. После стоматолога он подвёз меня в «Русские сладости» на собеседование в аналитическую группу.

В глазах Борзова снова вспыхивают злые огоньки.

– Кофе принести вам, Радимир Львович? – быстро переключаю я его внимание. – Или, может быть, лучше экстракт валерианы?

Я поворачиваюсь и, не дожидаясь новой вспышки, устремляюсь к двери. Гневные возгласы шефа, как взрывная волна, настигают меня, когда я уже закрываю за собой дверь.

Как ни странно, я чувствую себя возбуждённой не только эмоционально, но и сексуально. Ужас какой... Это что, разновидность мазохизма? Мне нужно срочно записаться к психиатру или этому, как его…

– Алёна Михайловна! Алёна Михайловна! – кричит вдруг вбегающий в приёмную слонёнок Мечтанов.