Женщина замерла с открытым от удивления ртом. По всей видимости, до меня с ней никто не спорил. Так ничего и не ответив, она потянулась к шкафу и вытянула оттуда какие — то тряпки.

— Вот. Надень. Сегодня обслужишь столики в обеденном зале. Собираешь посуду, меняешь тарелки, подаешь алкоголь.

Я потянулась, чтобы забрать вещи, но она продолжала удерживать их.

— Имей ввиду, что вести себя ты должна скромно. Это в твоих же интересах.

Я старалась ни о чем не думать. Я должна была просто выполнить свою работу. Разносить еду — это не так уж и страшно. В сравнении с остальными перспективами.

На кухне мне выдали поднос. Одежда была не слишком открытой. Платье ниже колен.

Меня приставили к девушке. Она была такой же светленькой, как и я. Зейнеп сказала, что ее зовут Алина. Судя по всему, девочка русская. Я надеялась найти в ее лице союзника, но она отказалась со мной говорить. Выглядела бедняжка запуганной, уставшей. Под глазами виднелись синяки, хотя было видно, что их тщательно замазывали косметикой.

— В глаза им не смотри, и старайся вообще пялиться в пол… — это единственное, что она произнесла, когда мы вошли в зал.

Здесь было огромное количество народу. В основном мужчины. Играла музыка, на сцене танцевали девочки. Они были практически голыми, извивались у шеста под животными взглядами пьяных глаз.

Озноб пробежал по коже.

— Чего встала, идем, — толкнула меня Алина.

Я направилась вперед по проходу, мои столики были у стены. Когда я поставила поднос с новым блюдами, буквально почувствовала пожирающие меня взгляды.

— Ты смотри какая… Зейнеп не говорила, что у нас новая шлюха… — я почувствовала шлепок по заднице. Отскочила в испуге, но наглец схатил меня за руку.

— Ты чего как зайц пуганый? Не бойся, не обижу, — смеется урод, резко притягивая к себе.

Я падаю к нему на колени, а его наглые руки обвивают мой живот.

— Отпусти, — рычу, пытаюсь слезть с него, а в следующую секунду мою щеку опаляет удар.

— Еще раз рыпнешься, трахну тебя в рот прямо на это столе. — рычит заползая руками под подол платья. Меня трясет и тошнит.

А они смеются. Все пять ублюдков. Наглых, уверенных в себе, напугавших бедную девчонку. Сволочи, скоты. Их даже людьми назвать сложно.

— Смотри, вот специально для тебя представление, — он указывает вперед, поворачивает мое лицо, заставляя меня смотреть.

В нескольких метрах от нас, толпа мужчин. Они смеются, и раздеваются… Я вижу как один из них стягивает с той самой Алины платье, они толкают ее на стол и загибают раком. Девчонка молчит. Даже звука не издает, не сопротивляется. Сломанная, знающая, что будет дальше. С ней это делали не раз, оттого в ее глазах столько смирения. Закрываю глаза, потому что не могу смотреть на это. Мне страшно, противно.