А сегодня решили наведаться в город. Посмотреть, что нового, прошвырнуться по магазинам, пообщаться с народом. Никаких целей, никаких исполнений обязательств. Просто дружеский визит и прогулка.

Собирались недолго. С собой не брали ничего, даже оружия. Не без самолюбования подумал, что я самое крутое оружие в этом мире. А потом вспомнил про ещё двоих моего уровня. Они уже могли прокачаться выше меня. Хотя это же в Америках и Африке! Ладно! Я самое крутое оружие Евразии. Тоже звучит.

До старого центра добрались быстро. Неулучшенных не попадалось, город жил внешне нормальной жизнью.

Осень радовала прохладным, но сухим днём. Облетали листья, которые так и валялись на дорогах и тротуарах, гонимые слабым ветерком. Магазины работали, гуляли бабушки с внуками и мамочки с детьми, мужики куда-то целенаправленно спешили. Всё говорило о том, что жизнь налаживается.

Даже завидно стало. У нас сплошные приключения, то нас пытаются убить, то мы пытаемся спасти мир, то переделать отдельно взятые государства. А иногда хочется вот так же вот выйти с дочкой на прогулку. Да просто дочку хочется. Или сына. Или и дочку, и сына. Раньше, в прошлой жизни, я с ужасом думал о том, что у меня может появиться ребёнок. И прогонял от себя любые намёки на отношения серьёзнее, чем разовый перепихон. После ночи в клубе.

Как же нас испортило современное общество! Жили равнодушно, тешили своё эго. Была цель — дожить до завтра, и ещё цель — ни о чём не думать. Просто жить. Максимум, что нас заботило, чтобы в глазах окружающих мы были чуть успешнее других. Телефон покруче, кроссовки подороже, в баре напитки поэлитнее, машину попрестижнее. Для чего всё это было? Чтобы склеить самку на одну ночь? Наверно. Сейчас я искренне недоумевал, как так-то? Ради чего всё это было? Эти восемь часов пусть любимой, но ненужной мне работы, пять дней в неделю. Эта гонка за огрызками последней модели? Неужели я правда был таким идиотом? Выходит, да. Был. И вот за то, что БЫЛ, а не есть, огромный поклон нанитам и их неведомым хозяевам. Может, зря мы пытаемся прекратить насилие нанитов? Вот лично мою жизнь они сделали лучше. Однозначно. Яркой, интересной, важной. Ведь нашу волю не подавили, просто переписали устои. Изменили понятия «плохо» и «хорошо». И добавили мелочи типа улучшений и бессмертия. Что тоже пошло нам, людям, на пользу.

Зато теперь у меня есть любимая, есть невнятная, но цель. А дочку всё равно хочу. Не выдержав, подхожу к Саше, обнимаю её со спины, зарываюсь в волосы. Она замирает.

— Саш, я хочу дочку. Очень хочу. Наверно, не время и не место об этом говорить и думать, но не могу тебе этого не сказать.

Она резко напрягается, потом медленно убирает мои руки. Оборачивается. В глазах стоят слёзы.

— Любимый! Я не знаю, как тебе это сказать… У меня не может быть детей. Я бесплодна. Я переболела в детстве. Началось всё с обычных придатков, потом пошли осложнения… В общем, ты можешь меня бросить, я пойму. Я правда пойму.

«Завод!!! Это правда? Её можно вылечить? Что-то сделать?»

«Это правда. Её вылечили в первый день вселения. И она уже беременна. Сегодня третьи сутки. У людей вроде принято поздравлять? Поздравляю!»

Не веря, полностью опустошённый, но дико счастливый, сажусь на землю прямо посреди дороги. Руку любимой не отпускаю. Она, похоже, неправильно оценив мои переживания, пытается вырваться и уйти, убежать. Я не отпускаю.

— Милая, присядь. Нам надо поговорить.

Она падает рядом со мной, утыкается мне в плечо и начинает рыдать. Я, как могу, успокаиваю её.

— Всё хорошо, Саш! Я только что говорил с нанитами. Ты здорова. Они вылечили тебя в первый же день. И ты беременна! Самое начало, ещё и тест не показал бы. Сегодня третий день. Родная, я так счастлив! Это самое важное событие в моей жизни. И я тебя люблю. Точнее, не тебя. Вас. К тебе теперь нужно обращаться на Вы! Вас же двое.

Добился я прямо противоположного эффекта. Моя любимая уже плакала навзрыд. А у меня нет опыта по успокаиванию плачущих женщин. Ну никакого. К нам подбежали Света с Кариной. Сестрёнки подняли рыдающую в голос Сашу, посмотрели на меня недобрым взглядом, обещая четвертование, колесование, дыбу и всякие испанские сапоги. И увели её. Всё ещё прожигая меня взглядом и что-то по-женски лепеча Саше на ухо. Хорошо, что в улучшениях нет лазера из глаз, как у Супермена! Я бы точно был бы четвертован. Лазером.

Я так и сижу посередине дороги. Огорошенный, ошарашенный, но нереально счастливый. Остальные ребята с неодобрением в мою сторону, с жалостью — в Сашину, смотрят на это представление. Но ничего не делают. Ждут. Спустя минут пять Саша начинает успокаиваться. Всхлипывая, что-то рассказывает близняшкам. Наконец, я не выдерживаю нахлынувших чувств, вскакиваю, подбегаю к дорогому мне человеку. Подхватываю её на руки и начинаю кружить. Дима, бросившийся было мне наперехват, недоумённо замирает на полпути. Девчата идут к остальным и что-то им говорят. Я не слушаю. Я бережно ставлю любимую на ноги, начинаю целовать.

Ребята налетают со всех сторон, разделяют нас, начинают хлопать по плечам, лезут обниматься, что-то несут про то, как они рады, что они поздравляют. Я окончательно теряюсь.

Прихожу в адекватное состояние, когда Дима, как заезженная пластинка, раз в пятый спрашивает у меня «Куда идём отмечать?»