Вот, что было напечатано в газете «Анапа-Курорт» в воскресенье 16-го июня 1913 года в статье под названием «Что делать?» Берем наиболее интересные выдержки; статья эта, очевидно, написана молодым юношей; — его молодость так и сквозит в живых строках его протеста.

«Везде говорят и пишут об эпидемии самоубийств, — читаем мы в этой статье. — Обсуждают это глубоко-печальное явление нашей жизни.

Негодуют, плачут, возмущаются… Прислушаемся же к тем, кто задыхается в душной атмосфере пороков и разврата, чья душа бьется в сетях окружающей лжи и падений…

Ложь, грязь, развитие всевозможных пороков и достижение личных эгоистических целей — вот главные импульсы нашей горячечной городской жизни.

Большинство из нас, молодых людей, проводят безалаберно и бесцельно день за днем своей жизни и вся она сводится к тому, чтобы днем трудиться для заработка возможно большего куска хлеба, а вечером прожигать где-либо остаток догорающего дня.

Грустно говорить об этом, но еще грустнее сознавать, что отрезвление последует неизвестно когда… Нет! Это немыслимо, чтобы мы сами, создавшие вокруг себя такую атмосферу, наконец не пробудились и не пожелали стряхнуть этот ужасный кошмар!

Душа стонет, плачет и неудовлетворенная век свой будет плакать!

Скажите, что делать такому человеку? Ведь пользы обществу, которой так жаждет его душа, он не принесет. В нем слишком мало физической силы и энергии. Что делать?

Продолжать существование или… или… проститься на веки с этим светом, где так много пошлости, где судьба жестока, а люди требуют лишь личного счастья. Это болезненное «что делать» — как эхо надорванных струн звучит в наших городах.

И когда нет отклика, нет привета, эти струны замирают в прощальном похоронном аккорде. Да, надо освежить жизнь, надо найти утерянные идеалы, ибо нет сил жить в душной атмосфере!

Без лучей! Без воздуха!»

Как видят читатели, статья написана горячо и молодо. Перед нами резкой нотой звучат крики протеста страдающего человека.

В своей аморальности люди дошли до отчаяния и застряли, как говорится, в тупике. Дальше идти им некуда. И, вот, мы видим, что один из юношей, в которых еще теплится искра Божья, который не превратился еще в заживо разлагающийся труп, вопит и зовет на помощь, мечется к неведомому лучу просвета, ибо чувствует, что он должен быть этот луч, чувствует, что, если нет этого луча, то все бытие мира, каков он теперь есть, бессмыслица и ничего более. Оно же, это юное существо, ведь еще живет и хочет жить.

Это желание жить, эта сила жизни уже многое раскрыла молодому юноше-писателю. Она ему раскрыла большую половину его беды. Он уже обращает взоры на себя и говорит, что главный ключ его несчастья — это развитие всевозможных пороков, развитие злых страстей в нем самом на почве эгоизма.

Но как сокрушить все это зло? Он, этот юноша, пока бессилен. И он бессилен потому, что не знает другого своего врага, не знает причин своих инфекционных заболеваний, не знает, что кроме его злых страстей существует еще другой фактор зла, существует страшный «микроб» темной силы, который «прикидывается» к пораженной душе людей; не знает он, что от этого микроба лечение только одно — лечение светом, тем «Светом, который исходит из Христа распятого… И этот юноша, написавший цитированную нами статью, юноша, который уже познал свои страсти, — придет время, — познает и другую свою беду, познает другую половину зла, которую начинают ему бессознательно выдавать даже те писатели, которые, ради поклонения толпы, воспевали ей одно только зло.

Дилемма одна для такого юноши: дорога его — или к самоубийству или к Свету Незримому.

И мы думаем, что человек, который дошел до пределов отчаяния — если он еще не разлагающийся труп, то он не так уж далек и от возрождения. Нужно только, чтобы он осознал своих недругов. И даже такое познание врага, о котором мы говорили выше, даже это познание может быть путем к спасению, — ибо признание человеком существования темной мистической силы должно привести его, если он не окаменел еще в нечувствии, и к признанию Высшей надмирной Силы, спасающей людей от, тьмы, спасающей людей стремящихся к Свету, спасающей их от болезней, отчаяния и её ужасов.

Следует признать, что, как бы человек, отравленный скептицизмом нашего века, ни упирался против наличия темной силы, губящей людей — ему в конце концов придется все-таки увидать ее, ибо нравственные инфекционные заболевания, производимые этой силой, растут, и растут они не столько в связи с внешними материальными причинами, сколько в связи с условиями внутреннего устроения человека и его уязвимости демоном зла; примечательно, что самоубийства, как мы видим из статистических данных, развиваются и в обеспеченных классах общества.

Лодыженский М. В. Мистическая трилогия. — СПб., 1914.