Не знаю почему мне мое падение напомнило про американские горки, как не знаю какая сволочь придумала это спуск, но сначала мой желудок улетел вниз к пяткам, затем поднялся вверх желчью, когда неожиданно я полетел вверх, потом снова рухнул вниз, причем в свободном падении, пытаясь судорожно ухватиться за гладкие стенки. После этого я как-то смирился со смертью, но тут снова колодец поменял направление и началось торможение. Стенки гладкие, только не понимаю, почему моя задница стала дымиться и мне стало жарко как в бане?
А концовка оказалась совсем подлой, я упал в холодную воду, причем меня кинуло вперед так, что я пару раз перевернулся и нахлебался этой водицы вдосталь. Когда я попытался выплыть, то оказалось, что глубины там примерно полтора метра, и можно судорожно не махать руками, изображая кроль и саженки. Я вдохнул, потом неспешно выдохнул, приходя в себя, и стал озираться по сторонам в поисках Мии.
Кстати, свет здесь был, пусть слабый и неровный, но его вполне хватило, чтобы увидеть, что я нахожусь в небольшом подземном озере, кстати, круглом, что навевало мысль, что сделано оно искусственно для того, чтобы вот так спасать тех идиотов, которые бросятся в эту каменную трубу, за что я, кстати, был этим гадам благодарен. Немного.
Девушка стояла метрах в трех от меня, прижав руки к лицу, и, похоже, плакала. Впрочем, смысла в этом я никакого не видел, ее лицо было мокрым и так от брызг, стоило ли его еще мочить? Правда, я бы тоже, наверное, заплакал после такого испытания, если бы был девчонкой, только у нас, мужиков, совсем другая реакция, мы сразу ищем кому бы морду набить за доставленное удовольствие, и очень разочаровываемся, если рядом никого, кроме нас, нет. Обидно вусмерть, как говорил один мой приятель.
Я подошел к девушке, обнял ее, она прижалась ко мне, и мы так стояли минут пять, как два идиота, пока у нее слезы не кончились. Только тут я начал понимать, что, наверное, выбрал не самый лучший способ спасения от зверей. Зверей здесь, как я понимаю, нет, только встает вопрос, а как отсюда выбираться?
По моим ощущениям мы улетели вниз метров на сто, обратно по этой каменной трубе не поднимешься, значит, надо искать другой выход. Я вздохнул и пошел по кругу, держа Мию за талию. Нельзя ее было отпускать. Страшно ей. И это понятно. На самом деле рядом со мной не роскошная девушка, хоть это тоже есть, а маленькая пятилетняя девочка, потому что именно в этом возрасте ее лишили тела и засунули в металлический шар, в котором она благополучно и прожила бог знает сколько лет, мечтая о том, что когда-то станет живой. Вот стала, и что? Вокруг стреляют, убивают, умирают. Все время что-то происходит и совсем не так, как она себе это представляла. А тот парень, который ей так нравился, на самом деле оказался неудачником, с которым все время случаются какие-то неприятности. И как тут не разочароваться.
Глава семнадцатая
Мокро, холодно, и противно, однако. Все как всегда, жизнь дерьмо, а я ее главный и любимый ассенизатор, если судить по тому, куда она меня постоянно окунает. Только почему всегда так больно и неприятно?
Как-то один парень, находящийся на последнем издыхании от костного туберкулеза, мне выдал такою фразу:
— На самом деле жизнь — это школа, мы сюда пришли, чтобы чему-то научиться. Каждому дается свое испытание, и он должен вынести из этой жизни свой урок. Мы учимся.
— Похоже ты заканчиваешь эту школу экстерном, как и я, — заметил тогда я. — Обидно как-то. Одни учатся полный курс, а мы едва начали что-то понимать, как уже заканчиваем школу.
— Каждому свой урок и свое знание, — повторил парень. — Откуда нам знать, кого из нас готовят? Одним нужно одно понимание, другим другое. Мы не можем знать для чего мы здесь. Возможно, наша учеба и должна была закончиться на этой трагической ноте…
Поскользнувшись и окунувшись очередной раз в холодную воду, я вдруг вспомнил его слова и мне стало как-то тревожно, что ли. А может на самом деле меня готовили на Земле вот для этих космических испытаний, для этой планеты и этой пещеры. Может именно здесь я и открою главную тайну вселенной, ну, конечно, если не сдохну, что тоже вполне вероятно.
— Мне холодно, — проговорила с тяжелым вздохом Мия. — У меня замерзли ноги, мне кажется, что они уже превратились в ледышки, сейчас они подломятся и тебе придется дальше нести меня на руках.
— Это ты прекращай, — буркнул я, еще раз окидывая взглядом эту круглую пещеру явно искусственного происхождения. Возможно, мне показалось, но в дальнем углу что-то блеснуло, это стоило проверить, поэтому туда и отправился, ведя за талию девушку. — Ноги мне твои очень нравится. Как же я буду без них? Ты-то, понятное дело, привыкла, пока была искином, вообще без тела, а я не смогу любить безногую девушку.
Через пять минут я обнаружил небольшой каменный пляж, на который вывел Мию, посадил ее на камень и начал растирать ее занемевшие замерзшие ноги. Понемногу она отогрелась, обняла меня и нежно поцеловала:
— Мне с тобой так хорошо, что иногда абсолютно плевать на то, что с нами происходит, — произнесла она тихим голосом. — И все чаще кажется, что главное в моей жизни, так это то, чтобы ты всегда был со мной рядом, и тогда все будет хорошо.
— Хотел бы я иметь такую веру, — проговорил я, вглядываясь в темный угол, в тот, в котором что-то блестело. — Возможно мне бы не было иногда так страшно и тревожно как сейчас.
— Все будет хорошо, — повторила она. — Я знаю. Ты же со мной.
— И действительно, — я согласно кивнул и направился туда, где видел блеск. — С такой женской логикой не поспоришь.