Я поудобнее перехватила корзину, которая успела оттянуть руки. Нужно было уходить, но я чувствовала, что вот-вот Заата скажет нечто важное, то, что не рассказала бы мне никогда.

И была права. После недолгого молчания, знающая тяжело вздохнула и произнесла:

– Об этом никто не знает, Охир. Я не могла открыть то, что давно сказали мне души предков. Это больше, чем их обычные слова. Риангар – повелитель Айхонары. И он может объединить земли, но не так, как я говорю, не теми способами, которых от него ждут. Воины никогда не примут, не поймут, если он будет нести не кровь и боль, а мир. Знаешь, слово степи – нерушимо. И мне больно осознавать, что я не могу ничего изменить. Ничего… И от этого знания лишь хуже, потому что мне известно больше. И жизни, что будут искалечены правильным выбором. Впереди нас ждет страшное, но я не могу поведать тебе об этом, пока твой знающий не услышит слов в ночи от тех, кто ушел.

– Ты единственная женщина среди знающих, Заата, уже это говорит о том, что все переменчиво.

Знающая рассмеялась. Было так необычно слышать ее смех, пусть и окрашенный странной грустью.

– Меня боятся, а не уважают. Хотя страх – лучше, чем презрение. Ты видел, что Ориной занял место знающего Турайры? Боюсь, как бы это не принесло бед. Нехорошо, когда тот, кто не слышит, пытается давать советы.

– Я спрошу знающего. Но могу ли я надеяться на правильный ответ?

– Если он задаст нужный вопрос, – невесело хмыкнула Заата.

Охир протянул руку и коснулся шрамов, что уродовали лицо женщины.

– Я знаю, откуда взялся каждый из них, – произнес хаст. – Мое сердце болит всякий раз, когда я думаю о той боли, что ты испытывала. Мне жаль, что время не вернуть назад, а то, что произошло, не исправить.

– Оно ушло, Охир. Мы выбрали дороги, и оказалось, что ведут они в разные стороны. Но, чтобы вы жили, мне пришлось отказаться от того будущего, о котором мечтала. Я приняло слово степи, прими и ты его.

– Я всегда верил тебе, Заата. И если ты говоришь, что так суждено, значит, так тому и быть.

Больше я ничего не узнаю. Странно, что же такое поведали Заате души предков, что она боится открыть это? Если бы она имела в виду то, что дочь Айхонары родит от северянина… Но нет, вряд ли она сейчас говорила об этом. Нужно бы спросить как-нибудь, что связывает ее с этим хастом, но она не ответит мне, скажет, что это дело прошлых дней. А Охиру она доверяет, раз уж предостерегает от того, что и мне кажется нереальным.

Тихо, чтобы меня не заметили, начала отступать, пока не оказалась в самом конце коридора. Открыла дверь и вышла на мужскую половину, облегченно вздохнув. Хорошо бы, если предки не заметили меня и не расскажут наставнице о моем проступке.

– Эй, ты чего здесь делаешь? – недовольный окрик заставил оглянуться.

Ну, конечно, Ирвир.

Вытянула руку, показывая браслет.

– Это я, Раэза, – сообщила воину. – Мне нужно отнести ужин хасту Линару.

– А что ты там делала? – кивнул он на дверь за моей спиной.

– Сегодня слишком много воинов в доме Риангара. Решила выбрать путь поспокойнее, – ответила чистую правду. Поверил он мне или нет, я не знаю, но позволил идти дальше без вопросов.