– Знаешь, – произнесла я, опомнившись от первого шока, – если ты и так со всем отлично справляешься, почему бы тебе самому не родить себе наследника, а? А то вдруг все решат, что ты прячешься за мою юбку!
Оттолкнув Астора, я вышла из ниши и гордо направилась прочь, куда глаза глядят. Мне было уже плевать, что он там обо мне думает. Захочет огнем огреть? На здоровье! Вот только у них тут с женщинами, похоже, напряженка. Уж не знаю, как это работает, но детей они могут получить только от девушек из другого мира, иначе никто бы не стал морочиться с богами и полагаться на их волю. А раз так, раз даже простой солдат сказал, что я здесь на вес золота, то Астор не рискнет мне навредить. Я – ценный актив, выражаясь сухим языком экономики, так пусть учится со мной считаться. Иначе ему и правда придется осваивать размножение черенкованием.
Гордость не позволила дракону броситься за мной вслед с извинениями, но я на это и не рассчитывала. Моему прошлому генеральному директору понадобился месяц, чтобы понять, что у его сотрудниц тоже есть права, и что не стоит хватать их за зад всякий раз, как заблагорассудится. Вполне возможно, до дракона будет доходить дольше, но торопиться мне было некуда, и я решила заняться более насущными делами.
Вернувшись в зал, где полуголодные солдаты вяло ковыряли похлебку Фауна, я торжественно объявила им, что через час подадут нормальный завтрак.
– А где лир? – забеспокоился Вурк, потому что после ссоры вид у меня был такой, будто я могла собственноручно заколоть дракона в самое сердце.
– У него важные дела, – соврала, не моргнув глазом. – Но он велел передать вам, чтобы вы навели здесь порядок. Если через час он не увидит чистый зал, то еды не достанется никому.
– А фего это он фам не фказал? – недовольно поинтересовался Фаун. Видно, все еще не мог простить мне, что я не оценила его поварское искусство. – Мы воины, а не флуги!
Остальные, глядя на Фауна, тоже не спешили шевелиться. Похоже, их оскорбляла сама мысль о том, чтобы поменять меч на швабру.
Авторитета Астору захотелось? Что ж, поднимем драконий рейтинг, мне не трудно.
– Хорошо, я передам это лиру, – я шагнула к беззубому, ощущая на себе пристальные взгляды десятка мужских глаз. – Может, пойдем вместе? Оторвем его от дел. Скажем, что Фаун – великий воин, и ему нельзя убираться. Что он не станет выполнять какие-то глупые приказы дракона, нет! Он лучше пойдет на плаху, чем замарает руки пылью! Пусть вон Беан и Горр бегают по поручениям, но только не наш Фаун, верно? Пойдем! Уверена, Астор оценит твою смелость. Голодные драконы ведь обожают споры!
Как я и ожидала, на Фауна моя речь произвела сильное впечатление. Он даже не нашелся, что ответить, просто замер, не моргая, и, если бы на его щеке нервно не подергивалась какая-то мышца, я бы решила, что мужик впал в глубокий анабиоз.
Первым не выдержал беременный. С грохотом отодвинув стул, он бросил ложку и вылез из-за стола.
– Чего там надо убрать? – деловито спросил он. – Ту копоть отмыть? – а потом доверительно наклонился ко мне и добавил: – Вы только лиру скажите, что я сразу послушался.
– Да мы все сразу послушались! – ожил Вурк и ткнул Фауна в плечо. – Бараний ты курдюк! Я песок соберу…
– А я могу сгонять за водой! – подключился Беан.
– Нет-нет, – спохватилась я. – Тебе же приказали зачинщиков бунта искать? Вот иди и опроси стражу. Тут есть, кому убираться. Да, Фаун?
– Так я фто, я не против! – подскочил беззубый и принялся демонстративно тереть край стола салфеткой.
Да, в уборке эти славные бойцы понимали еще меньше, чем я – в древнекитайской поэзии. Впрочем, схватывали они на лету, и уже минут через десять в зале закипела работа. Вурк, как самый высокий, влез на плечи коренастому солдафону с животиком, чтобы дотянуться до подпалин на стенах и потолке, а Фаун отыскал где-то метлу и под моим пристальным надзором принялся сгребать песок и сухие ветки.
Как бы жаль мне ни было платья, я тоже не смогла стоять без дела. Стараясь не дышать слишком глубоко, я собрала со стола грязную посуду, а после, когда мне принесли ведро горячей воды и тряпки, взялась за уцелевшие окна. Оттереть въевшуюся грязь оказалось непросто, мне отчаянно не доставало приличной бытовой химии, которая сделала бы за меня всю работу. Однако стоило мне вымыть первое окно и впустить в зал чуть больше света, как внутри зажегся знакомый азарт. Теперь я уже видела, как можно преобразить это место, и мне не терпелось довести дело до конца. Со мной всегда так было во время традиционной весенней уборки: сначала кажется, что конца и края нет этому кошмару, а потом входишь во вкус и бодро орудуешь тряпкой, напевая под нос.
– Эй, Вурк! – окликнула я долговязого, когда одна из оконных задвижек наотрез отказалась поддаваться. – Будь добр, помоги открыть, мне надо помыть снаружи.