— Так ты Тишку боишься, — хохотнула магичка, и не подумав меня отпустить. — Зря. Она с привязкой. Не нападёт, пока я не прикажу.
— А вы прикажете? — с некоторой опаской уточнила я.
— Не прикажу, если воровать не вздумаешь.
— Я не воровка!
— Вот и славно, — тяжёлая ладонь заставила меня сесть у костра. — Есть хочешь?
— Хочу! — ляпнул язык раньше, чем я успела подумать.
— Бери, — магичка кивнула на тряпицу, где лежали несколько лепёшек и грубо накромсанный окорок.
— Душу за еду не продам, — сглотнув слюну, я отвернулась от соблазнительных кусков.
— Душу? — незнакомка заметно удивилась. — А зачем мне твоя душа?
— А кто вас, грешных магиков, знает, на что вам людские души, — машинально буркнула я и, только заметив вытаращенные глаза незнакомки, сообразила, что сказала.
Голова сама собой вжалась в плечи: «Создатели, ну, за что вы наградили меня таким дурным языком?! Правильно учитель Ронд говорил: «Оли, если хочешь что-то сказать, то сначала подумай, потом ещё раз подумай, а потом промолчи!»
Магичка смерила меня странным взглядом, отпила из своей бутылки, а потом вдруг шмякнула на лепёшку здоровенный кусок мяса и сунула мне в руки:
— Меня Рагетта зовут, а тебя?
— Ом-ми… — прочавкала я.
Вопрос застал меня с набитым до отказа ртом: ифит с той душой, хоть помру сытая!
— Как?
— Оли, — трудом проглотив здоровенный кусок, повторила я.
— Так вот, Оли. Магикам не нужны ничьи души. Глупости это, — сказала незнакомка, глотнув из любимой бутылки. Говорила она немного невнятно, и до меня дошло, что «непотребная тётка», пожалуй, пьяна.
«Вот и хорошо, — решила я, припомнив, что поселковые мужики, напиваясь, делались очень добрыми, а потом где-нибудь засыпали. Не все, конечно. Тот же хромой кузнец по пьяному делу полпосёлка гонял… Но магичка, вроде, не рычала, как он. Авось пронесёт. — Пока я ем, она заснёт. Тогда и удеру».
— Создательница Рири магикам покровительствует. Так что быть магиком — не грех. Магия — она такая же, как вот нож, — продолжала тётка. — Можно хлеба отрезать, а можно человека убить. Или костёр… Тепло тебе?