Решила помочь подруге? Доброта наказуема! Добро пожаловать в таинственный мир Города Теней. Пропуск мне обеспечили, от призрака — спасли, теперь главное не убиться самой!
Осталось раскрыть тайну теней, не разбить себе сердце на осколки из-за поклонника и ни в коем случае не влюбляться! Вот только объятья Тень-Короля так же сладки, как и его тайны…
Мария Вельская (Шеллар Аэлрэ)
Невеста короля теней или игра на выживание
ПРОЛОГ.
Глупость трудно понять, но можно простить. Подлость можно понять, но прощать всё же глупо.
Михаил Михайлович Мамчич
Высокие серые стены, холодные стеклянные витрины, серая река машин и потоки дождя. На душе так же серо.
Шурх. Вверх-вниз шуршат дворники. Маленькая зеленая машинка просачивается вперед, перестраивается.
Я усмехаюсь, прикрывая глаза. Инка в своем репертуаре. Снова спешит, снова пытается гнать, хотя куда уж тут в пробке разогнаться? Замечания делать бесполезно — проходили. Зачем согласилась с ней ехать? Подруга все-таки. Как-то боязно её бросать в таком состоянии. Три года с парнем встречалась, уже собирались пожениться, а тут — всё. И главное, тихушница, нам с девчонками ничего не говорила, скрывала. Ох, Инка-Инка, вредноносица настоящая.
— Инн, ты поосторожнее все-таки — прошу, когда мы мы оказываемся у самого бордюра на мосту через реку.
Подруга отрывисто кивает, отчего её рыжие кудряшки воинственно топорщатся.
— Сейчас доедем и откроем бутылочку коньяка, — говорю, успокаивая, — все равно у меня кроме Тимофеича никого нет, а тот и рад будет об тебя всю шерсть обтрепать.
Тихо радуюсь слабой улыбке на бледном лице нашей веселушки. Значит, ещё не все потеряно. Кототерапия спасет мир!
Сворачиваем на боковые улочки, здесь спокойнее и меньше машин, хотя дождь по-прежнему льет как из ведра.
Прижимаю к себе пакет из супермаркета и как раз собираюсь его положить рядом, когда буквально в метре от нас вдруг вспыхивает грозовой высверк.
Я вскрикиваю от неожиданности, Инка изо всех сил давит на тормоз, визжат шины.
Откуда в большом городе с кучей громоотводов такие молнии?
И бьет не в крышку высотки — а на дорогу, совсем рядом. За ней вторая, третья, четвертая.
От ужаса мурашки по коже. Но стихией невозможно не восхищаться. Эти огненные высверки, всполохи искристо-фиолетового чистого сплава энергии будят в душе что-то давно забытое. То, что снилось мне ночами в первые годы в детдоме, куда я попала лет эдак в пять. Просто сидела у них на пороге, размазывая сопли и слезы и не могла вспомнить, как тут оказалась.
— Сашка, ложись, — в зеркале видны широко распахнутые от ужаса глаза подруги.